Дорога до замка Екатерины заняла полчаса. Проскользнуть внутрь не составило труда. Ворота замка были ни то чтобы гостеприимно распахнуты, но всё же имелся небольшой зазор, позволяющий протиснуться внутрь. Благо охраны не было. Что и не мудрено, если вспомнить мамины слова об изначальном эпицентре проклятия, и его отголосках в моём родовом замке.
Красиво здесь, ничего не скажешь. Монументальность как-то гармонично соседствует с утончённостью, что позволяет, не снижая оборонительных функций замкового комплекса превратить его в произведение зодческого искусства. Нашему родовому имению до этой красоты как до Китая в известной позе. Во дворе клумбы, алейки, зелень, цветы, ажурные беседочки и лавочки то тут, то там. И никого! Самое жуткое, что даже птиц не слышно. Прикрыла глаза, входя в состояние ментального зрения…
Мать вашу… Да тут универ отдыхает! Тьма ни то чтобы клубится под ногами, она бурлит выше уровня глаз! А во мне роста не так уж мало…
Маги. Мне срочно нужны маги. В прошлый раз их где-то отыскал Кир… При воспоминании о друге, томящемся нынче где-то в застенках королевского замка, сердце болезненно сжалось. Вот она благодарность за спасённого сына и идею об избавлении Университета от проклятия: схватить единственных оставшихся на тот момент в живых близких, и я стану послушной, аки робкая овечка. Наверное, поэтому меня и не ищут слишком активно, ибо понимают — друзей не брошу. Хотя зачем все эти меры? Я ведь и так не отказывалась… Ну или почти не отказывалась…
Тем временем я уже брела по некогда жилой части замка. Слабое мерцание в дальнем конце коридора привлекло моё внимание, заставив отвлечься от гнетущих дум. Навстречу мне выплыла фигура, вернее призрак незнакомой женщины. Лет сорок на вид. Чопорное выражение некогда красивого лица, весьма интересного покроя пеньюар. И выражение полного негодования, явно вызванное моим вторжением на её территорию.
Она что не понимает кем стала? М-да, судя по её мимике и жестам, всё именно так. Вон как пытается поставить меня на место и высказать всё что думает о неподобающем поведении. Откуда я знаю? Да у этой тётки всё на лице чёрным по белому написано. Видать проклятие настигло их ночью и действовало не медленно, как в университете, а мгновенно. Кто она? Какая-нибудь домоправительница или же одна из старших родственниц Екатерины?
— Не кричите, я всё равно вас не слышу, — устало говорю я, но тётка явно не привыкла так просто отступать и продолжает разоряться.
