Естественные надобности давали о себе знать. Не оставалось ничего иного, кроме как организовать туалет в дальнем углу помещения. Желудок ел сам себя, пронизывая болью всё моё существо. Рот пересох и язык в прямом смысле этого слова прилипал к нёбу.
Я уже искреннее сожалела о том, что попала в этот мир, о том, что поддалась на провокацию с чтение таившей проклятие брошюрки. Ведь не одолевала бы меня жажда знаний, и не вляпалась бы я во всё это, была бы рядовой, ни о чём не подозревающей студенткой. Может это и не особо-то хорошо сказалось бы на моей ауре, но для нервной системы явно безопаснее.
Скрип приоткрываемой двери выдернул меня из очередного забытья. Яркий свет из коридора ударил по глазам — ослепив.
— Леся… — тихо позвал знакомый до боли голос и я всё ещё не видя ничего, поползла навстречу его обладателю.
Чьи-то сильные руки подхватили меня, увлекая прочь от пропахшего сыростью и миазмами испражнений помещения. В руки кто-то вложил флягу и после нескольких с трудом сделанных глотков, я с наслаждением припала к живительной влаге.
Зрение постепенно возвращалось, и я поняла, что поддерживающие меня Кир и магистр Валейн начинают спускаться в какой-то подземный ход. Собственно, я и не сомневаюсь, что с территории ВУЗа наверняка уходит не один туннель, но…
— Стойте, — упираясь из всех своих немногочисленных сил, просипела я, и меня послушались. — Видели в библиотеке? — сосредоточив взгляд на посеревшем и осунувшемся лице магистра, проскрипела я.
— Если ты о Феофане, то я в курсе, — с явно слышимой болью в голосе ответил мужчина. — Нам надо уходить.
— Но… там… надпись была…
— Феофан оставил послание? — воззрился на меня магистр и я лишь тихонько кивнула, о чём тут же пожалела — голова пошла кругом и мир поплыл перед глазами. Сильные руки вцепились в мои плечи: — Что?! Что там было?
— Какие-то цифры.
— Ух шельмец, нашёл-таки выход. Какие?
— Сто тридцать четыре. Точка. Двести пятьдесят шесть. Точка. Сорок пять. Точка. Семь, — отвечаю, благодаря в этот миг проклятие за идеальную память.
— Сто тридцать четыре. Двести пятьдесят шесть. Сорок пять. Семь, — повторил магистр и я не рискуя кивать, и ощущая, что не могу выдавить ни слова, лишь моргнула в ответ. — Киреан, идите по туннелю, я в библиотеку и постараюсь догнать вас, — распорядился мужчин и скрылся где-то за нашими спинами.
Ноги с трудом слушались. Первая эйфория измученного голодом желудка прошла, и он напомнил о себе громкий, отдающийся от стен эхом.
