Грязные новости | страница 33
Какого хрена она делает? Прикасается ко мне в офисе? Она вроде как пытается меня соблазнить, а вроде и не пытается. Оказалось, что по этой черте могут ходить двое.
— Ты играешь с огнем, — предупредил я.
Девушка рукой скользнула вверх, касаясь моего рта, большим пальцем проследила контур моих губ, напоминая о событиях трехнедельной давности.
— Может быть, я хочу обжечься.
Схватил ее за запястье и опустил руку так осторожно, как только мог, не прижимая ее к своему бушующему стояку.
— Я не гажу там, где ем.
— Дай себе поблажку. — Она облизнула свои розовые губы. — Ты был не так уж плох.
Я усмехнулся, качая головой. Что ни говори об этой девушке, а яйца у нее размером с арбуз.
— Ты можешь присоединиться к моему кораблю, — сказал я, хватая свой новый бумажник и телефон и засовывая в задний карман. — До тех пор, пока ты понимаешь, что я твой капитан, и больше не будешь валять дурака ни в прямом, ни в переносном смысле.
Вместо того чтобы дать ей удовольствие сформулировать ответ, я развернулся и пошел прочь, бормоча себе под нос.
— Только не жди, что я помогу тебе, когда ты утонешь.
В течение недели после моего переезда (Грейсон: «Депортации!») из «Кутюр» в студию новостей все постепенно и методично ухудшалось.
Здесь был настоящий хаос, состоящий из серебристых хромированных столов, расставленных волнообразным узором, окруженных огромными мониторами, транслирующими различные новостные каналы со всего мира.
Комната студии новостей была круглой, со стеклянными стенами. Рядом находился конференц-зал, тоже из стекла, в котором в причудливых корзинках стояли свежие пирожные и фрукты, а изящные стеклянные бутылки с водой были аккуратно выстроены в ряд. Сотни мониторов, коммутаторов, клавиатур и кабелей тянулись из стороны в сторону. Лестница на следующий этаж вела к двери с табличкой: «Здесь творится волшебство».
Это относилось к самой студии, где в прайм-тайм записывалось новостное шоу.
Но я не чувствовала волшебной пыли на своей коже, потому что была слишком занята попытками просто выжить.
Милтон был первым, кто убил мою магию.
Мой изменщик бывший решил, что тот факт, что он трахал своего редактора, на самом деле не является основанием для разрыва. Сначала были цветы и текстовые сообщения. Когда их игнорировали или отдавали одинокой привлекательной соседке наверху (цветы, конечно; сорокалетней с хвостиком вдове миссис Хоторн, после возвращения с изнурительной смены медсестрой, не обязательно было читать извинения придурка за то, что он окунул свою сосиску в другую миску с кетчупом), Милтон начал просить наших общих друзей быть посредниками. Упомянутые друзья, которые целовали его задницу за то, что он получил работу в престижном журнале, растолковывали мне, что Милтон был тем самым. Моим единственным. Что между нами было что-то особенное, и было бы безумием выбросить это из-за одной глупой ошибки.
