Ведьма сидела в кресле, в самом темном углу, и рыжий кот, разлегшийся у нее на коленях, блестел глазами всякий раз, когда смотрел на Мышку. Девочка кота опасалась — порой казалось, что в прозвище, которое дала ей Каирна, он усматривает свой, кошачий смысл.
Кот зевнул, и в темноте блеснули острые белые зубы. Мышка вздрогнула — и тут тихо постучали.
— Войдите, — сказала Каирна негромко, и дверь скрипнула, пуская немного сумеречного осеннего света в хижину. Мышка успела рассмотреть, что вошедший был с ног до головы закутан в плащ, большой капюшон скрывал лицо. Потом дверь захлопнулась, и снова стало совсем темно.
— Я слушаю, — раздался голос Каирны. Она говорила спокойно, с достоинством — ведьма всегда была обходительна с потенциальными клиентами, но умела подать себя. Незнакомец ничего не ответил, и тогда Каирна бросила Мышке:
— Сходи за водой.
Мышка безропотно встала, на ощупь пробралась к двери, подхватила ведро и вышла на холод.
Девочка хорошо знала, что от нее требуется. Ведро, которое она так и прозвала про себя — «гостевое», — всегда стояло пустым у двери на случай, если клиент захочет поговорить с ведьмой с глазу на глаз. Такое случалось часто — только за целебными снадобьями и житейским советом деревенские женщины приходили к Каирне, не стесняясь. Но гость был явно не из деревни — а значит, Каирна усадит его во второе кресло, и нальет вина, и выслушает, не перебивая. На все это потребуется куда больше времени, чем нужно Мышке, чтобы набрать ведро воды — поэтому девочка села на лавочку у колодца и замерла.
Она никогда не пыталась подслушать разговоры ведьмы с клиентами — знала, что, если Каирна поймает, шкуру спустит, а в том, что Каирна поймает, у Мышки сомнений не было. Но девочка не зря с девяти лет находилась в обучении у ведьмы — кое-чему она, все-таки, успела научиться. Например, слушать. Поэтому Мышка сидела, не двигаясь, и даже ногами не болтала, а осенний ветер шептал чудные вещи, колодезный ворот поскрипывал, и двое в хижине говорили — но так тихо, что слов Мышка разобрать не могла, как ни старалась. Лишь один раз Каирна слегка повысила голос, и сквозь ветер донеслось:
— Не смей! Это же переворот!
И Мышка очень удивилась. Чтобы Каирна повысила голос, когда ее никто не должен был слышать…
Девочка соскочила с лавки и отпустила ворот. Цепь звякнула, ведро рухнуло в черную влажную бездну, и эхо заплясало по замшелым камням.
Когда Мышка вернулась к хижине с полным ведром — замочив, как обычно, ноги до колена, — незнакомец уже выходил. Каирна, которая провожала его, сказала тихо:
