И уж совсем она убила подчиненных, заговорив о том, что пора бы ей на пенсию, помидоры выращивать… Да все были уверены, что Серафима на работе корни пустила, ее отсюда не выведешь и отрядом ОМОНа!
А раз Серафима созрела для пенсии, то на ее место метит Аллочка. Она и раньше с Серафимой была – не разлей водой. А теперь и вовсе в глаза глядит. И сядет на ее место, наверняка сядет! А она, Наташа, будет при ней подружкой и наперсницей, как Алла при Серафиме…
Почему-то к горлу подступил комок.
Всё вдруг показалось мерзким, чужим – и работа, и люди, с которыми приходится сидеть бок о бок в одной комнате, и даже Алла, хоть они и подруги…
Нет, так нельзя. Алла ничего плохого ей не сделала. Карьеристка, да… ну и что? Не всем же плыть по течению.
Вот только зачем Алла потащила ее с собой к этой Агафье? Она, Наташа, боится ведьм, в детстве страшилками напугана… Там наверняка старуха, крючконосая, с пронзительными глазами. В балахоне и в остроконечной шляпе, как на картинках в книжке…
А если Алла не хочет ехать одна потому, что в душе сама боится эту загадочную Агафью?
* * *
Женщина поднялась на крыльцо, неся ведро с водой. Вошла в сени, свернула в кухню, поставила ведро на деревянный поддон.
Из темной комнаты донесся негромкий хрипловатый голос:
– Едут. Двое. Обе боятся.
Женщина улыбнулась и сняла с крючка на стене остроконечную шляпу.
* * *
Красная «мазда» приткнулась у покосившегося заборчика. Наташе показалось, что машина недоумевает: зачем ее занесло в эту глухомань?
Наташа вполне разделяла ее недоумение.
Деревянный домик выглядел негостеприимно. Никто не вышел на шум подъехавшей машины. Никто не окликнул вышедших из «мазды» девушек. Никто даже не откинул занавеску. А свет в окнах слабый, мягкий, словно растекался по светлой занавеске… свеча, что ли?
Там, в доме – страшная, седая, крючконосая, в балахоне…
– Мне надо тетке позвонить, – сказала Наташа, стараясь оттянуть момент, когда придется подняться на крыльцо. – Предупредить, что задержусь. Темнеет уже.
Алла привычно растрепала свою рыжую гривку:
– Звони, а я покурю.
И отошла к калитке, щелкнула зажигалкой.
Показалось Наташе или нет, что в голосе подруги проскользнуло облегчение? Неужели бесстрашной, энергичной Алле тоже не хочется идти в этот домик, только стыдно отступить?..
Впрочем, раздраженный, царапающий голос тетки разом отогнал эти мысли.
Слушая выговор, Наташа покусывала губы и напоминала себе, что на тетку не надо сердиться. Да, характер не сахар, но ведь она помогает племяннице! Когда после смерти матери начались нелады с отчимом и Наташа, на последние деньги купив билет, наугад рванула в Москву, тетка не захлопнула дверь у нее перед носом. Приютила возникшую невесть откуда племянницу. Да, отругала за неумение жить, за дурацки выбранный институт. («Что в наше время за профессия – историк? Да еще археология какая-то! Покрутись теперь с таким никчемным дипломом!») Зато устроила в «Мадригал». Ну да, офисный планктон, и что? Зато солидная, прочная фирма. Жить можно. Особенно если не вспоминать мечты о раскопках, о тайнах древних курганов, о Мишке…
