- Меридит! - позвала женщина, зачем - то тряся рукой и жмуря глаза - Выходи давай! Или спишь?
Из - под штопаного полога показалась девушка, заспанная, завернутая в толстую шаль. Выбравшись из повозки, зябко поежилась.
Девушка оказалась худенькой, рослой и темноволосой. Шикарные шоколадные кудри чуть промокли от дождя и, сверкая в запоздалом, пробившемся сквозь тучи свете вечернего Мейрда, осыпали хрупкие плечи.
- Переночуй здесь, с нами. - предложил Дон - Утром уйдешь. Чего переться по лесам на ночь глядя?
Женщины прошли в дом, там оказалось пусто, прохладно, но сухо. Крыша и стены всё ещё были крепки, их не тронуло ни время, ни погода, ни не так давно закончившаяся война...
Надин сложила в очаг дрова и ржавой кочергой пошурудила в нем. Несколько раз щелкнув кресалом, выбила огонь.
- Сейчас станет тепло! - объявила она торжественно, растирая окоченевшие татуированные руки.
Меридит провела рукой по пыльной столешнице. Подушечки пальцев оставили в дымной скатерти неровные бороздки.
- Какая грязь. - пробормотала она себе под нос и Надин неодобрительно покачала головой.
"Не выбьешь из неё это." - подумала женщина, следя за отточенными, изящными движениями рук девушки с каким - то отчаянием - "Кровь есть кровь. Знатность в карман не спрячешь. Кто эта Меридит, откуда? Сам Горхат* не разберёт! Война всё перемешала... всё и всех..."
Странную девчонку подобрали они, бродячие торговцы, где то год назад на одной из разбитых войной и конскими копытами дорог между Королевствами.
Зареванная, грязная, сидела она возле перевернутой повозки бродячего театра, крепко обнимая за шею убитую лошадь.
Последствия обстрела отступающих на свои земли Кланов Кратуров, которые и развязали эту войну.
Отступая, рвали всё и всех на своём пути. Просто от безысходности и злости, как собаки.
Шальной, дурной обстрел. Шальные пули...
Восемь трупов в разбитой повозке. Двое раненых мужчин, скончавшихся по дороге.
И она.
Первые дни девчонка молчала и просто смотрела перед собой в одну точку. Ела, что давали. Делала, что говорили. Послушно вымылась в озере, возле которого они остановились, натянула одно из платьев Надин, предложенных ей.
Благо, женщины оказались одного роста и комплекции.
Через несколько дней она назвала своё имя:
- Меридит.
Назвала, будто выдохнула. Хриплым, глухим голосом. Такого звука не могло произвести горло молодой девушки. Это скрежещущее карканье скорее вырвалось бы изо рта старухи или пьянчужки, чем юной особы.
