Не можешь спрятать — выстави напоказ.
В одном из романов Бушкова этот прием назывался "надуть маску". Не прятать особенности, которые могут тебя выдать, а наоборот, утрировать их.
Лицо красное? Да вообще! Еще и мокрое от пота (на самом деле — от найденной за углом колонки).
Ноги подкашиваются? Да еле-еле иду!
Глаза прячу? Да и вовсе сгорбился!
Что получилось в итоге? Больной простудой.
Я немного опасался, что кашель окажется перебором, но все-таки прокатило.
* * *
Сколько?!
Билет на поезд Раниманск — Большой Гаст — двадцать семь рублей, двадцать восемь копеек. Четверть моей наличности.
Это при том, что до Большого Гаста по карте — чуть больше двухсот кэмэ.
Мда… Знал бы прикуп…
Может, ну его, эту железную дорогу? Выйти из вокзала и пойти… Ночевать… Где-нибудь…
Организм взвыл. Сразу весь.
— Один плацкартный, — решительно протянул я деньги в полукруглое окошечко кассы. Получил маленький картонный прямоугольник с дыркой в середине и отошел к лавкам.
Милые лавочки, из гнутой фанеры, такие удобные, такие манящие…
Быстро кинув взгляд по полупустому залу ожидания, я выбрал себе место. За пустым по вечернему времени лотком с газетами — чтобы не слишком бросаться в глаза — и рядом с девчушкой лет восьми.
Люблю, знаете ли, маленьких девочек, у них такие молодые мамы.
— Привет, — грохнул я чемоданчик и плюхнулся на соседнее сиденье.
— Привет, — серьезно посмотрела на меня малышка. Я вообще заметил, что девочки дошкольно-раннешкольного возраста отличаются такой серьезностью и рассудительностью. Пусть и детской. С мальчиками не так, те в любом возрасте оболтусы и разгильдяи.
— Куда едешь?
— В гости к бабушке, — девочка указала на стоящую в ногах корзину, обмотанную платочком.
Нифига себе, Красная шапочка! Я подавился уже прыгнувшим на язык "А где живет твоя бабушка?", чтоб уж совсем не входить в образ Серого Волка, и задал другой вопрос:
— А мама твоя где?
— Пошла пописать, — не конфузясь ответила "Шапочка".
Жаль. Я-то разлетелся было напроситься сопровождающим к девочке. Во-первых — безобиднее выгляжу, во-вторых — надо начинать общение с местными жителями. С детьми — проще. Сами много говорят и не удивляются глупым вопросам. Но увы. У нас тут мама писает.
— А папа?
Если тут и папа отирается — нужно сниматься с якоря и отходить на другую стоянку. Ловить нечего.
— Папа умер, — спокойно заявила девочка.
Отставить якорь. Можно попробовать очаровать мамулю. А вот, похоже, и она…
Молодая — угадал! — женщина, лет двадцати пяти, плотненькая, местный типаж, синее платье в белый горошек, точно такое же, как и на дочке, одинаковые каштановые волосы, заплетены в одинаковые косички.
