Так… Черт. Каждый план хорош, до тех пор, пока не начнет претворяться в жизнь. В этом вагоне тоже немало народа и проводнице не до того, чтобы вести разговоры с нахальным безбилетником. А когда все рассядутся: начнется проверка билетов и вовсе станет не до общения, просто выгонят безбилетника и всё.
Меняем план: задача номер раз — спрятаться в вагоне до отправления.
Туалет… Безнадега, заперт.
Я рванул вдоль коридора, быстро заглядывая в купе.
Первое — огромная толстая тетка в бордовом платье раскладывает какую-то снедь. Мимо.
Второе — куча-мала пищащих и вопящих детей. Мимо.
Третье — офицеры… Мимо.
Четвертое…
Одинокий пассажир с газетой. Лет пятидесяти, среднего роста, сухощавый, седеющие волосы, чуть загорелое лицо. На Клинта Иствуда чуть смахивает. Если бы Клинт носил белые костюмы. На столике, накрытом скатертью, лежит соломенная шляпа с черной ленточкой.
Мужчина чуть опустил газету и бросил на меня ленивый, заинтересованный взгляд. Я быстро закрыл за собой дверь:
— Помогите, пожалуйста. Я еду поступать, меня обокрали на вокзале, денег нет, билета нет, помогите спрятаться от контролеров.
— Давай, — быстро среагировал обитатель купе, кивая вверх.
Я взлетел по полкам на третью, багажную, под самым потолком. Прижался к стене и прикинулся ветошью.
Несколько минут тревожного ожидания… Лязг двери… Голос, спрашивающий билет… Спокойный ответ моего спасителя… Еще пара часов (ну или мне так показалось от нервов)…
Гудок.
Вагон дернулся и плавно двинулся, набирая скорость.
Получилось.
[1] В скандинавской мифологии — корова, которая выкормила своим молоком великана Имира, первое живое существо на свете, из которого потом была создана вся вселенная.
[2] Вор, крадущий стиранное белье
[3] Вор, крадущий ручную кладь
[4] Вор, специализирующийся на продуктах. Нет, не ради щекотания нервишек, и не от голода. На продажу.
[5] Вор, крадущий на вокзалах. А вы о чем подумали?
[6] Фраз принадлежит не Диогену, а мало (в наше время) известному древнегреческому мудрецу Бианту. Кстати, относится она не к барахлу, а к знаниям, мол, все имущество мудреца, это его мудрость, а она всегда с ним.
— Значит, говорите, в деревне жили?
— Ага, совершенно верно.
— Работали кем или просто учились?
Я с любопытством взглянул на товарища Птичкина. Ареса Телепанормаевича… дал же Бог отчество! Вернее, не Бог, конечно, а отец. А тому это заковыристое имечко досталось тоже не от Бога, а от его представителя на земле: по словам Ареса Телепорно… тьфу ты… Телепаранор… Птичкина, короче, — священник в деревне, где крестили его отца, тем, кто приносил ему денежку, выбирал из святцев[1] нормальные имена, а тем, кто не приносил — в силу скупости ли, или как, в случае с Птичкинымы, в силу бедности — тем доставались вот такие вот.
