Мне просто нужно было чем-то заполнить тишину, иначе меня бы засосало в его орбиту.
Мой вопрос, похоже, сделал свое дело, так как он снова сосредоточился на дороге.
— Моя мать бросила меня на пороге отцовского дома посреди ночи, когда мне было два дня, а потом сбежала, как грабитель, и никогда не оглядывалась.
— Ох, эммм..
Я ошеломлена не только грузом информации в одном предложении, но и апатичным тоном, которым он произнес эти слова. Как раз в тот момент, когда я размышляю, как реагировать на такую бомбу, он продолжает:
— Единственное, что я узнал от этой женщины, это то, что ты можешь стать богатым, если тебя обрюхатит правильный мужчина, — он подмигивает. — Не то, чтобы я мог воспользоваться ее тактикой.
Его полное пренебрежение к чему-то столь важному — безумие. Нет — ужас. Это только доказывает, насколько пугающий Леви Кинг на самом деле.
Но опять же, если его мать, которая по природе должна была любить его, бросила его, почему он должен испытывать сострадание ко всему остальному миру?
— Что насчёт твоего отца? — мой голос тихий, будто более высокий диапазон может заставить его сбежать.
— А что насчёт него?
Он тоже бросил тебя? Ты совершенно неизлечим?
Прежде чем я успеваю задать вопрос, машина поворачивает вправо, и я напрягаюсь, едва не ударяясь о крышу машины.
И тут я замечаю, что мы едем в совершенно противоположном направлении от дома. Огни дороги исчезают, и путь становится темнее, как в реальном фильме ужасов.
— Куда мы едем? — бормочу я, стараясь, чтобы голос не звучал так испуганно, как я себя ощущаю.
Он ничего не отвечает.
Мышцы спины напрягаются, а глаза округляются, переводя взгляд с Леви на черную, как смоль дорогу.
— Это не смешно, Леви.
— Этого и не должно быть смешно.
Мое дыхание прерывается, когда искаженные образы той ночи с мамой цепляются за мои стены, как голодные хищники.
— Не… Не.
— Ты хорошая маленькая принцесса, не так ли, Астрид?
Его тон меняется на леденящий, апатичный.
Я сжимаю дверную ручку дрожащими пальцами, поскольку дорога продолжает темнеть, и ни одна машина не появляется в поле зрения.
— Леви, остановись.
— Ты должна уже понять, что я не делаю того, что мне говорят.
Мое сердце колотится о грудь так сильно, что едва не падает к ногам.
Он все едет, едет и едет.
Не могу поверить, что попалась на его уловку. Он отвлек меня рассказом о своей матери только для того, чтобы я потеряла бдительность, чтобы он мог уничтожить меня самым худшим способом, как он всегда хотел.
