Я не уверена искра я или пепел. Или оба варианта.
— Как ты научилась так свистеть? — спрашивает он, когда мы останавливаемся на красный свет.
Рукава его рубашки закатаны до локтей, и я не могу не таращиться на его сильные руки с венами и сухожилиями, перекатывающимися по коже.
Я качаю головой, отвлекаясь.
— Мама обычно останавливала такси таким образом, и я подхватила эту привычку.
— Она научила тебя еще каким-нибудь крутым трюкам вроде этого?
Он одаривает меня очаровательной улыбкой. Ради любви к Викингам, может он прекратить?
Неудивительно, что он заставляет всех девушек сбрасывать трусики, или опускаться на колени, ради него.
Мне нравится думать, что я выше того, чтобы быть очарованной, но, вспоминая, как растаяла в его объятиях, мое дело выглядит не так уж хорошо.
Я смотрю в окно.
— Мама научила меня всему, что я знаю. Начиная с моего первого рисунка. С моей первой поездки на велосипеде. Но больше всего она учила меня не гасить свой огонь и быть собой.
— Она никогда не думала, что ты окажешься в этом пластмассовом мире, не так ли?
Моя голова наклоняется в его сторону.
— Откуда ты знаешь, что я оказалась в этом мире?
Он подмигивает.
— Я могу узнать все, что захочу, принцесса.
Уф. Наглый придурок.
— Тебе не нравится жизнь, в которую тебя бросили, да?
— А что тут может нравиться? — мой взгляд теряется в огнях и зданиях, пропитанных дождем. — Все здесь, копии копий. Словно они стремятся быть друг другом, а не самими собой. Если кто-то попытается подняться выше нормы, ему отрубят голову.
Тишина приветствует меня, и я слегка наклоняю голову в сторону Леви. Я сглатываю от напряженного взгляда в его глазах, когда он наблюдает за мной. Это похоже на возвращение черного Леви, который избил Джерри до полусмерти.
Только теперь насилие, похоже, не является его движущей силой.
Это что-то гораздо более тревожное и агрессивное, что я чувствую это прямо до костей.
Мурашки бегут по моей коже, и я высасываю воздух из легких вместо того, чтобы дышать.
В том, как Леви смотрит на меня, есть что-то зловещее. Обещание. Проклятие. И если я не лгу себе, то здесь также имеется связь. С того дня, как я остановилась и увидела его на той вечеринке, меня тянет к нему невидимой линией.
Я пыталась отталкивать, тянуть, но эта чертова вещь не поддаётся разрушению. Она заманивает меня в ловушку своей жестокостью, нравится мне это или нет.
— А твоя мама научила тебя каким-нибудь крутым трюкам?
Так держать, Астрид. Говоришь как идиотка.
