Мой взгляд теряется в голубизне бассейна, делая вид, что его не существует.
Легче сказать, чем сделать.
Его присутствие наполняет пространство и рябит чем-то некомфортным и тянущим одновременно.
— Грубая, принцесса.
Тень нависает надо мной, закрывая полуденное солнце и высасывая воздух из моей близости, как мрачный жнец.
Мой взгляд скользит вверх по его телу к отглаженным форменным брюкам, обе руки которые в карманах. Его рюкзак перекинут через широкую грудь и лежит на боку. Я не могу не остановиться на том, как его именной пиджак натягивает мускулистые плечи, как вторая кожа.
Я останавливаюсь, когда наконец добираюсь до его лица.
Такие жестокие люди, как Леви, не должны рождаться с таким греховно привлекательным лицом. Почему они получают все, когда должны быть меньше, чем ничего?
— Грубая? — выплюнула я. — Из-за тебя я дважды оказалась на грани смерти. О какой грубости ты говоришь, Кинг?
— Для начала, я не имею никакого отношения к твоей первой предсмертной ситуации. Ты не можешь винить меня во всех своих смертных грехах только потому, что тебе обидно. Я не совсем посвящен в будущее, принцесса.
— Любой, у кого хватило бы порядочности, помог бы мне в тот день.
— Не знаю, заметила ли ты, но у меня нет ни капли данной порядочности.
— Да, я поняла это на собственном горьком опыте.
Я отдергиваю голову от него и делаю большой глоток воды. Но даже холодная жидкость не успокаивает мои пылающие внутренности.
— Насчет второго случая… — тихо говорит он. — Если бы у меня появилась возможность отмотать время назад, я бы сделал это по-другому.
Я бросаю на него взгляд, ожидая увидеть насмешку, но вижу только этот жесткий светло-голубой взгляд.
Огонь, кипевший во мне, угасает одним жестоким движением.
— Это ты так, извиняешься?
Он ничего не отвечает. Вместо этого он садится рядом со мной, заполняя пространство и наполняя мои ноздри своим греховным мужским, чистым ароматом.
С ума сойти, как он может излучать столько уверенности в себе. Это как неотделимая часть того, кем он является.
Чем он является.
Разве он когда-нибудь сомневается в себе?
Он, все, чем я не являюсь, и ненавижу его за это.
Я ненавижу, как сильно он может действовать мне на нервы, когда я должна оттолкнуть его к чертовой матери.
— Что это такое?
Он жестом указывает на другую сторону.
Я поспешно закрываю альбом, прежде чем он успеет увидеть свое изображение на рисунке.
— Разве ты уже не должен уходить? — я киваю ему подбородком.
— Разве ты не должна быть более гостеприимной? — парирует он, слегка скривив губы.
