Стычка с противником произошла ближе к десяти утра, когда до своих позиций осталось не более пяти верст. Разведчики пересекали последнюю долину, по которой слева неспешно поднималась австрийская полусотня. Из-за крутого изгиба дороги и густого кустарника, противники увидели друг друга с расстояния в сотню шагов, а дальше заработали рефлексы.
Падая, и тут же готовя фотоаппарат, Петр видел, как приникает к прицелу винтовки Лекарь, а Шмель уже прижимал к плечу пулемет. Одновременно до Петра донеслась гортанная команда офицера, по которой конница должна была разворачиваться в сторону разведчиков.
Зря они так. На таком расстоянии, два пулемета, две снайперских винтовки и пятнадцать самозарядных карабинов не оставили австрийцам шансов. По тому, что рядовые почти все погибли, а офицер и два унтера оказались ранеными в руки и плечи, Петр понял, что у вагнеровцев это давно отработанная тактика. А вот дальше Ямщикова оттеснили в сторону, а пленных отволокли к ближайшим кустам.
В общем-то, Петр понимал, что с ними сейчас станут делать разведчики, но все равно, его едва не стошнило, когда он услышал утробное мычание, которое, правда, тут же сменилось захлебывающейся скороговоркой.
Через десять минут разведчики знали все, что было известно австрийцам. На севере за хребтом, стояла их пехота. Там оборона носила очаговый характер. Восточнее, условная линия фронта считалась непроходимой для войск, и контролировалась разъездами.
Пославший полусотню кавалерийский полк, стоял пятью верстами ниже по долине. Его перебросили сюда неделю назад из-под Лопкова. О диверсии кавалеристы уже знали, но были уверены, что диверсанты могут появиться здесь не ранее завтрашнего дня. Полусотня же была послана для осмотра мест завтрашних засад.
Оставалось неясным, слышали ли в полку короткую перестрелку, а если слышали, то какими силами и как быстро отреагируют. В любом случае, не менее часа у разведчиков имелось.
Пока проводился допрос, бойцы собрали оружие и боеприпасы, добили раненых коней, а целых согнали в небольшой табун. Даже перевязали раненых австрияк. Каждый второй разведчик взял себе по трофейному карабину, каждый первый забрал патроны. Когда карабин с сотней патронов взял себе репортер, Грач только грустно покачал головой.
Петру было до жути интересно наблюдать за ходом обсуждения. При этом он отдавал себе отчет — после уничтожение австрийской полусотни, ссылки на липовый пацифизм, скорее всего не помогут, но, как ни странно, сейчас это его не волновало.
