— А вы уверены, что хотите знать правду?
— Семь бед — один ответ, — вынес свой вердикт русский по духу французский квартерон.
Тяжко вздохнув, Федотов встал из-за стола. Походкой приговоренного к расстрелу через повешение, подошел к дверям личной комнатенки. Взявшись за дверную ручку на секунду замер и буркнув что-то похожее на: «Сам напросился, теперь отдувайся», решительно шагнул в преисподнюю (так сотрудники за глаза называли федотовский закуток). А через минуту перед Яковом Модестовичем на подставке стояла метровая модель двухмоторного бомбардировщика, впитавшая в себя напевы от Ли-2, Б-17 и Ту-4. Того самого, что в девичестве именовался Б-29.
От Ли-2 Федотов позаимствовал два двигателя, от Б-29 форму фюзеляжа. От Б-17 макету достались прозрачные колпаки со сдвоенными пулеметами.
Детальным авиамоделированием Федотов не занимался, но как любой инженер, легендарными машинами немного интересовался. В итоге появилось что-то среднее и на первый взгляд вполне полетопригодное — пропорции Федотов чувствовал, что называется, душой. На крыльях и фюзеляже сияли привычные каждому школьнику страны Советов красные звезды.
Судя по размерам фигурок экипажа, размах крыльев мастодонта соответствовал таковому у пассажирского лайнера. Это Гаккель отметил в первую очередь. Фюзеляж заметно похудел, отчего прозрачные сегменты носового обтекателя смотрелись гигантским стрекозиным глазам, а самолет приобрел хищные черты.
Пулеметы прикрывали все направления, а подвешенный под фюзеляжем оперенный снаряд не вызывал сомнения в своем предназначении.
Взгляд непроизвольно упал на фигуру, расположенную за носовым обтекателем ниже командира и склонившуюся к окуляру неведомого прибора. В этом месте Федотов хотел посадить штурмана.
— Что это? — уже догадываясь, и потому немного осипшим голосом, спросил Яков Модестович.
— Что, что, — проворчал Федотов, — дальний бомбардировщик, «Летающая крепость», называется. Можно сказать евро-стратегический бомбер. К его проектированию вы приступите после первых же облетов транспортного варианта. Да что там после облета, — горестно махнул рукой виновник этого безобразия, — теперь это ваша вечная головная боль.
Едва прозвучало определение: «транспортный вариант», как все стало на свои места. Выходит, эта машина задумывалась таковой с самого начала, и автор проекта бился, как бы изящнее скрестить военный и гражданский варианты.
— Вот что, Яков Модестович, распускайте-ка вы свою братию, — дал команду директор, — разговор у нас будет долгий. Как бы даже не один день.
