— Эй, старички, а ну-ка брык по углам, по углам. Вы тут не забывайтесь! Тут вам не там, тренер здесь я! Нам только дельтанутых функционалов с шизоидными наклонностями не хватало. Кстати, не мешало бы налить, поднять и вспомнить, как славно мы ушли из поезда.
За уход!
Празднование продолжалось. Как-то незаметно со стола исчезло шато, вроде бы вино не разливали, но факт оставался фактом — оно исчезло. По всему получалось — праздник удавался все больше и больше.
— Дима, Степа-аныч! — с трудом выговаривал изрядно набравшийся Доцент. — Му…Мужики!!! Вы уверены, что нас… (ик!) не причислят? (Слово «причислят» прозвучало как «прчсльт»).
— Иль-ыч, — нараспев вырвалось у поперхнувшегося от изумления Зверева, — рановато тебе к Святым? Ты вроде пока живой!
— Дмтр… Дмитрий Павлович! Вы ж-же пркрс-с-но понимаете, что я хотел сказать. Вы длж-жны мне ответить: Нас не… не вычс-слят?
— Наш дорогой Ильич! — обрадовано вскочил Дима, будто собираясь обнять Доцента. — Да, ка-ак только колье за-агоним…
— Ка… ка… какое колье?
— Дорогое колье, с брильянтами, которое ты со старенькой ба-абушки очень изящно стянул!
— Я?! — изумился Мишенин.
— А кто?! Я что ли? Впрочем, какая разница. Как только мы это колье загоним, нас сразу же и вычислят, и причислят, как положено!
— Так это же… — кандидат наук встрепенулся, откинулся в кресле и добавил трагическим шепетом, — Это же ка-тор-га!!!
— Ни-ка-кой ка-тор-ги! — по слогам произнес Дима.
Его указательный палец, как метроном, маячил туда-сюда перед носом доцента.
— А что же тогда? Повешение?! — шепотом произнес Мишенин, втягивая голову в плечи.
— Владимир Ильич! Ты пойми! Это тебе говорю я, диплом-мированный психолог двадцать первого века! — наклонившись над Мишениным, с напором выговаривал Дима. — Миром всегда пра-авят и закон, и понятия. Так было, есть и будет. Все остальное интеллигентские рефлексии и самообман! По закону нас тут нет. Значит и поезда нет. А в поезде была граната… Был инц-дент. Получается парадокс. Так… о чем я сейчас говорил?
— О том, как оп-поздал поезд с гранатой, — подсказал Федотов, заглядывая к Звереву под кресло. — Дим, ты не знаешь, где мои папиросы? Была почти полная пачка.
— Старый, посмотри у себя в нагрудном кармане. Ильич, там живут по понятиям!
— Где там? — забыв о папиросах, заинтересовался Федотов.
— Там, — подтвердил Дима, уперевшись указательным пальцем в потолок.
Все заинтересованно подняли головы, пытаясь разглядеть это самое «там».
