- Действительно не понимаешь? – на лице девушки появляется кривая и злобная улыбка. – Или тупо прикидываешься идиотом?
- За словами следи! - цежу сквозь зубы, а Алиса в ответ усмехается.
- То есть тебе меня идиоткой называть, получается, можно, - делает паузу, все так же сверля взглядом темно-карих глаз. – А мне тебя разочек идиотом – нет? Как-то несправедливо, согласись.
Она ждет ответа, пока я закипаю внутри. Твою мать, ни черта не помню! Хоть стреляйте меня. Вроде и говорил нечто подобное, только вот в каком контексте?
До сих пор корю себя за тот вечер – я тоже не о такой первой брачной ночи мечтал.
- В этой жизни нет справедливости, - выдаю довольно резко, чтобы осадить строптивицу. – Пора к этому привыкнуть.
- Конечно, - Алиса разводит руками в разные стороны. – Ты же у нас правишь миром! Тебе-то откуда знать о справедливости? – ее глаза метают молнии. Прямо в меня. Хорошо, что она не знает, как сильно ранят ее слова.
Я, конечно же, скрываю свои истинные чувства – никто и никогда не позволял себе разговаривать со мной в подобном тоне. В груди снова растет огромное желание вышвырнуть ее вон, забыв напрочь об этом дурацком браке, но что-то меня останавливает.
Точнее, не что-то, а чувство вины. Гложет до сих пор, черт бы его побрал. Задевает за живое, режет ножом по сердцу, и от этого становится противно.
Прежде всего от самого себя. Повел себя, как озабоченный ублюдок, теперь приходится расплачиваться.
А ещё в душе появляется какое-то непонятное чувство, которое гоню прочь. Пусть лучше буду одержим своей женой – одна ночь, ее юное тело, и Алиса может катиться на все четыре стороны. Достало уже уговаривать ее и терпеть нападки от строптивицы.
Проще сразу озвучить свою позицию, чтобы больше не сопротивлялась.
Да, здесь главный я. Прекрасно ведь понимает – она при любых раскладах проиграет эту битву. Но ее сопротивление веселит – давненько не встречал ничего подобного.
Хотя, чего душой кривить – такая фурия в моей жизни впервые. Жаль, четыре года назад не разглядел в малышке потенциал. Думал, тихая и скромная – оказывается, я тоже могу ошибаться.
- Кстати, о справедливости, - опираюсь пятой точкой об угол стола и складываю руки на груди. – По законам Российской Федерации половина твоего бизнеса принадлежит мне.
- Не смей, слышишь? – тычет в меня пальцем, а я только сейчас замечаю, как дрожит ее рука. И голос вибрирует, вот-вот на крик сорвется.
Господи, какая же она еще наивная! Хоть и пытается из себя строить взрослую. Так и не научилась разбираться в людях.
