испытывают особый вид страдания - страдание от разрушающего хаоса. От того, что блага мира разрушаются. Но
некоторые темные существа неверно понимают причины этого, поэтому такие страдания вызывают у них претензии к происходящему в целом, как претензии к божественному промыслу
. Темное существо одолевает неразрешимое (пока существо остается темным) страдание – от того, что ценности слоя необъяснимо разрушаются, становятся негодными. И здесь очень важно – понимает ли темное существо истинные причины этого. А истинная причина – разрушающий хаос, возникающий как раз вследствие отторжения от высшего смысла.
Что же касается подтасовок основы, то теперь они направлены не на экспансию, а на выживание в уже имеющиеся территории благ. Олимпиец пытается хозяйствовать так, чтобы максимально получать чувственные блага для себя, а стремления хозяйствования других чтобы разрушались. Например, олимпиец притворяется, что в восторге от запаха, а когда другие привлечены этим, подсовывает вместо ожидаемой еды какую-нибудь гадость. Делает вид, что охвачен возбуждением, предвкушая купание возле яркого водоема. Те из окружающих, кто «купился», бегут туда толпой – а там, под яркими цветами, грязь или вообще воды нет, ну и так далее. В соответственных мультиках про олимпийцев таких сюжетов хоть отбавляй. Эстрадная певица, олимпиец этого подвида, сейчас живет на земле. В детстве обиделась на друзей, вздыхая (ну что ж, она-то милосердна – но друзья сами напросились), лезет на шкаф достать завалявшуюся там пыльную конфету. И ходит вокруг, причмокивая и облизываясь в надежде, что кто-то попросит.
Постепенно территория хозяйствования также перестраивается согласно высшему смыслу, и поэтому избегания все возрастают, ведь такой рисунок благ не соответствует образу эмпатии темного олимпийца. И вот уже олимпиец живет лишь уже имеющимися жизненными благами. Я упоминал в предыдущей книге – в Америке прошлого века, да и позапрошлого тоже – проживало столько олимпийцев, что их влияние было очень сильным во всех областях культурной и общественной деятельности. Дэвов там тоже очень много, но понимаете, зачастую культура принимает черты тех существ, для деяний которых больше возможностей, целей и условий в данный временной промежуток. А в начале двадцатого века условия складывались именно для деяний олимпийцев. Поэтому в американских мультиках тех времен можно найти точнейшие образные примеры практически для любого случая, касающегося олимпийцев. Есть и для этапа отречения олимпийцев второго подвида. Они весьма узнаваемы, и так как это одно из фундаментальных состояний души темных олимпийцев – то и встречаются часто: персонаж полностью удовлетворен имеющейся чувственной жизнью, это мир где есть все желаемые блага раздольных инстинктов. Но истинно так: его образ эмпатии теперь к прошлому, и олимпиец теперь преклоняется перед прошлым. Ему
