— Хорошо, и я ещё вас попрошу, — сказал Потёмкин. — Пройдитесь, пожалуйста, до окна.
Китайгородцев не знал, для чего это нужно, но подчинился. Он прошёл половину пути, вдруг увидел позабытую им возле стула палку, осознал, наконец, что обходится без неё и даже не хромает, и безмерно поразился своему открытию.
— Очень легко у меня с вами получилось, — сказал Потёмкин. — Я даже не ожидал. А вы действительно никогда прежде не подвергались гипнозу?
— Нет, никогда.
* * *
Они уехали из этого города утренним поездом, чтобы через три часа сойти на следующей станции, где у Потёмкина на вечер было назначено выступление.
Такая же маленькая станция и город тоже маленький, убогая гостиница с давно не ремонтированными номерами — все повторилось, будто и не переезжали.
Потёмкин ушёл в свой номер отдыхать.
Китайгородцев осмотрел гостиницу. Он ходил, опираясь на палку, хотя прежней сильной боли уже не было. Потёмкин объяснил ему, что может понадобиться несколько сеансов и даже это, возможно, пока не избавит от боли полностью — природу не обманешь.
При гостинице было собственное кафе. Потёмкин, сопровождаемый Китайгородцевым, спустился туда вечером, чтобы выпить традиционную чашку кофе. После чего они пешком отправились во Дворец культуры.
Дворец оказался обшарпанным зданием, которое внешний лоск уже давно утратило, а внутренним будто с самого начала не было наделено, настолько непрезентабельно выглядели интерьеры.
Хозяйничал в этом псевдо-дворце директор-хитрован, коренастый малый с плутовским взором. Потёмкина он встретил как старого знакомого, поскольку тот успел побывать здесь на гастролях года полтора назад, а про Китайгородцева спросил, окинув цепким взглядом:
— Ваш администратор?
— Помощник, — не стал вдаваться в подробности Потёмкин.
Директор, по-видимому, что-то про этого «помощника» понял, потому что сразу же ему вспомнилось:
— Тут насчет вас звонили, кстати. Интересовались.
— Кто? — невозмутимо осведомился Потёмкин, который мыслями был уже на сцене и потому не сразу сообразил, что всё это может быть серьёзно.
— Не знаю, не представились. Хотели знать, будут ли у вас гастроли и когда можно ждать вашего приезда.
Зато Китайгородцев сразу насторожился.
— Голос мужской? — спросил он.
— Да, — ответил директор.
— Давно звонили?
— Неделю назад примерно.
— Что вы им ответили?
— Ничего.
— То есть про гастроли не сказали?
— Нет, — ответил директор с видом человека, насмотревшегося в этой жизни всякого-разного, и привыкшего к осторожности во всём. — Я сказал им, что могу перезвонить, когда про гастроли что-то будет слышно. Но они номер свой не дали.
