— Толик, давай поговорим, когда ты снова будешь на ногах.
— Что происходит? — повторил Китайгородцев.
Его упорство, видимо, подсказало Хамзе, что разговора всё равно не избежать.
— Я не хотел говорить с тобой об этом, — признался Хамза. — До тех пор, пока ты полностью не восстановишься. Дело не в твоей ноге, конечно. Это ранение меня сейчас меньше занимает, чем…
Он запнулся.
— Чем всё другое, — туманно сформулировал после паузы.
Китайгородцев ждал.
— Вот так! — сказал Хамза.
Почему-то получилось сердито.
И снова Китайгородцев промолчал.
— Толик! — произнес Хамза, старательно избегая встречаться взглядом с глазами собеседника. — С тобой какие-то непонятные истории! То ты кого-то видел, то не видел. Объяснения этому никакого нет, а выглядит всё ой как странно! И после этого ты хочешь, чтобы я тебе дал в руки пистолет и на объект поставил?
По нему было видно: ни за какие коврижки.
— И что же теперь? — мрачно поинтересовался Китайгородцев.
— Ты сейчас отдыхай, силы восстанавливай…
— А потом-то что? — проявил настойчивость Китайгородцев.
— А потом обследование будешь проходить, — озвучил Хамза то, о чём ему совсем не хотелось говорить.
Китайгородцев выразительно постучал себя пальцем по лбу и посмотрел вопросительно на шефа.
— Ты же понимаешь, Толик — у тебя сейчас не с ногой главные проблемы, — пробормотал Хамза.
С головой у Китайгородцева проблемы.
Не видать ему работы в ближайшее время.
И в дальнейшем, возможно, тоже.
* * *
В отсутствие Китайгородцева на вещах и на мебели в его квартире осела пыль. Китайгородцев провёл пальцем по столешнице — остался след.
В прежние времена, ещё до ранения, у него случались выходные дни. И в отпуск ему доводилось уходить. Но он всегда знал, что по окончании отдыха его снова ждёт работа. А сейчас у него было такое чувство, будто его нынешний «отпуск» не закончится никогда. Непривычно. Он был растерян. Впереди — много дней, и он не знал, чем их займёт. Потом он подумал о том, что за эти дни полного бездействия изведёт себя. Он ни о чём другом не сможет думать кроме того, что с ним, возможно, не всё в порядке. И с каждым днём будет всё труднее держать себя в руках.
Хамза его к работе не допустит.
На ближайшее время Китайгородцев должен сам найти себе работу.
Он уже почти не сомневался.
Он позвонил Потёмкину.
* * *
Потёмкин был в Москве и собирался вскоре выехать в Рязанскую область. С «сеансами гипноза», как он выразился.
Звонку Китайгородцева он обрадовался. По-видимому, не очень рассчитывал на это после их с Китайгородцевым беседы на безлюдной подмосковной платформе.
