Непосредственно к базе примыкал баррио под названием Анхелес-сити с населением около 200000 человек. Среди его основных обитателей были барменши, официантки и стриптизерши, развлекавшие американских военных. Кроме того, там располагался оптовый склад пивоварни Сан-Мигель, снабжавший базу и сотни гоу-гоу баров хорошим пивом.
Прочей продукцией Анхелеса были резные деревянные безделушки, плетеная мебель и лампы из раковин капиза(3), которые украшали дома многих офицеров. По американским стандартам это были трущобы, с узкими грунтовыми улицами, забитыми велорикшами, велосипедами, попадающимися время от времени буйволами и красочными, изобилующими хромом, машинами всевозможных размеров, называемыми "джипни"(4). Но для меня все это было очень увлекательно. Я проводил там свободное время.
С другой стороны, у нас было не так уж много дел. Во время командировок на Кларк наша группа из двенадцати человек ежедневно совершала прыжки HAHO с высоты 36500 футов (11125 м). Мы раскрывались на 31000 (9500 м) и пытались приземлиться в пределах пяти футов (1,5 м) друг от друга – что проделывали весьма часто. Когда ветер дул на север, мы выходили на 26000 футах (7900 м) над Манилой, и наш ведущий с помощью компаса вел нас до Кларка. Выбранным нами ориентиром была огромная круглая антенна, возвышающаяся в центре базы. Мы шли за ним строем пеленга и выходили на цель с погрешностью в несколько футов.
По ночам мы прыгали с 18500 (5600 м) с ХИС-ами и в полной выкладке, а потом отправлялись тусить по барам в Анхелесе. Излюбленными прибежищами были "Воронье гнездо", "Хани Ко" и "Золотой Нил", где можно было получить бокал холодного Сан-Мигеля за 50 центов. То же пиво, купленное для одной из девочек в баре или официанток, стоило в восемь раз дороже(5).
Прыжки обычно заканчивались в 21:00 и начинались в 10:00 на следующее утро. Мне нравилось все: и сами прыжки, и окружение, и филиппинцы, бывшие по большей части теплыми и дружелюбными, старающимися зарабатывать на жизнь в очень трудных условиях.
Каждый вечер, покидая расположение, я всегда останавливался и покупал орхидеи, гардении и маргаритки у малолеток, продававших их на улицах возле баров. Едва завидев меня, они сбегались и кричали: "Чангиз, Чангиз! Купи красивый цветок. Один доллар. Пусть твоя девушка улыбнется".
"Да, да. Конечно".
Как-то поздним вечером, после того, как мои товарищи ушли на поиски плотских утех, я вывалился из "Вороньего гнезда" в одиночестве, пьяный до такой степени, что вырубился прямо на улице. Обычно это означало, что кто-то из местной шпаны или "биллибоев" (трансвеститов), ошивающихся в окрестностях, избавит вас от кошелька и прочих ценностей. Будучи пьян, я все же слышал, как уличные девки кричали нескольким биллибоям, чтобы те держались от меня подальше. Одна из них сказала: "Отвали от него. Он мой кузен!"
