Через полтора года меня перевели на базу в том же районе обучать курдских ополченцев, пытавшихся помешать иракским солдатам пробираться через границу, чтобы красть еду и овец и насиловать их женщин, что я находил особенно отвратительным. Там я провел восемь месяцев, и тогда же встретился и подружился с человеком, который ныне является президентом Иракского Курдистана, Масудом Барзани. Когда мы, двое молодых парней, по ночам патрулировали холмы вокруг Суфиана в поисках иракских налетчиков, мы понятия не имели, как повернет история, и что впоследствии мы несколько раз будем оказываться по одну сторону конфликта – сначала против иранской революции, а затем противостоя Саддаму Хусейну.
Перед уходом из шахской армии я тренировался с подразделениями Сил спецназначения США на базе под Тегераном, обучаясь парашютным прыжкам со свободным падением и противоповстанческой тактике. В конце 1973 года я был с честью уволен из иранской армии и вернулся в Тегеран, где жил с семьей, работал на фабрике звукозаписи и копил деньги на билет в Штаты.
Несмотря на экономический рост Ирана в начале 70-х, новые социальные свободы, и его положение в межнациональном сообществе, пропасть между богатыми горожанами и сельской беднотой продолжала расти. Образованная элита в Тегеране и других крупных городах лоббировала социальные реформы и голоса в правительстве, в то время как люди в сельской местности побирались ради еды и с отвращением относились к излишествам шаха и его семьи. Единственным, что, казалось, объединяло эти две группы, было неприятие жестокой тактики шахской диктатуры.
Ситуация напоминала мне вступительные строки из одной из моих любимых книг Чарльза Диккенса "Повесть о двух городах", когда он описывал Францию перед революцией:
Это были лучшие времена, это были худшие времена, это был век мудрости, это был век глупости, это была эпоха веры, это была эпоха недоверия, это была пора света, это была пора мрака, это была весна надежды, это была зима отчаяния.
Большинство из людей, которых я знал, чувствовали, что грядут перемены, но по моим ощущениям, вряд ли они будут к лучшему.
Наконец, в январе 1974 года я сел на рейс из Тегерана во Франкфурт, в Германию, затем из Франкфурта в Нью-Йорк и из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Моя двадцатитрехлетняя голова была полна фантазий. Втайне считая себя похожим на итальянскую кинозвезду красавчиком, я ожидал, что в аэропорту Сан-Франциско меня встретят очаровательные блондинки и осыплют поцелуями.
