Я считал это пустой тратой огромных денег. Сотни миллионов были потрачены на обустройство вокруг руин Персеполя, разграбленного и частично разрушенного Александром Македонским в 330 г. до н.э., вычурного палаточного города для размещения высокопоставленных гостей со всего мира. Он был выстроен в виде звезды с фонтаном в центре и окружен тысячами специально посаженных деревьев, каждая роскошная палатка была оборудована прямыми телефонными и телексными линиями. Огромная пиршественная палатка вмещала 600 гостей. Их чествовали щедрым пяти с половиной часовым банкетом, сервированном на фарфоре из Лиможа, с винами и блюдами от Максима(4) из Парижа.
В числе почетных иностранных гостей, которых доставляли из аэропорта и обратно 250 одинаковых красных лимузинов Мерседес, были император Эфиопии Хайле Селассие I; короли Дании, Бельгии, Иордании, Непала и Норвегии; эмиры Бахрейна, Катара и Кувейта; принц Ренье III и принцесса Монако Грейс; двадцать президентов; первая леди Филиппин Имельда Маркос и вице-президент США Спиро Агню.
Мое подразделение, одетое в вычурные шерстяных мундиры, готовилось к фестивалю шесть месяцев на палящей жаре, и помогало обеспечивать безопасность. После празднества, которое за излишества было подвергнуто критике как в Иране, так и во всем мире, меня назначили в одно из трех специальных шахских подразделений, известных как Сепах-е Данаш, Сепах-е Тэб и Сепах-е Кеша Барзи. В то время как задачей Сепах-е Тэба было оказание медицинской помощи бедным деревням, а Сепах-е Кеша Барзи – помощь сельскому хозяйству, ролью подразделения, в котором я служил, Сепах-е Данаш, было распространение грамотности и начального образования.
Я прошел двухмесячное обучение и в возрасте девятнадцати лет был отправлен на северо-запад Ирана для работы с членами курдских племен в деревне неподалеку от Суфиана. В отличие от современного Тегерана, это был район, не затронутый шахской Белой революцией, и добраться туда можно было лишь на полноприводном автомобиле, лошади или верблюде.
Каждое утро я вставал в шесть, проводил зарядку с детьми и крестьянами, а затем отправлялся в маленькую глинобитную школу. Поскольку я отвечал за пятьдесят учеников в возрасте от пяти до двенадцати лет, я разделил их по двум классным комнатам и переходил из одной в другую, обучая чтению, правописанию, фарси и математике. Двое других находившихся со мной членов Сепах-е Данаш учили родителей детей читать и писать.
