Но увы.
Полёты пока не отменили, и мы спешно выдвинулись в аэропорт — я, мечтая, чтобы к нашему появлению он был «закрыт», Виктор — наоборот, в надежде «проскочить» и побыстрее разделаться с делами.
Его желание победило.
Я сразу загрустила и чуть было не разрыдалась прямо на глазах у отбывающей публики. С другой стороны, конечно, он прав — чем раньше уедет, тем скорее вернётся. Так что нечего надрываться в борьбе с неизбежным! Всё замечательно, день свадьбы назначен, и причин для хандры нет никаких!
Умом-то я это понимала, а вот сердцем… Несмотря на все попытки отмахнуться, было, было у меня это гадкое, тревожное предчувствие… Но даже в самых мрачных прогнозах до таких убийственных «зигзагов» мы бы с ним не дошли!
[1] История, описанная в первой книге цикла «Маргарита» — романе «Свадьба под прицелом».
[2] История, описанная во второй книге цикла «Маргарита» — романе «Судьба — дама настырная».
Проводив самолёт тоскливым взглядом, я сомнамбулой пересекла площадь, высматривая в веренице автомобилей свой «Понтиак».
В обозреваемом пространстве его не наблюдалось. И только я собралась задаться вопросом, куда могла подеваться моя машинка, как сразу вспомнила, что вчера сдала её в покраску, и приехали мы вообще не на ней.
С возвращением памяти глаза послушно выхватили из шеренги автомобилей временно принадлежащее мне транспортное средство — взятую на прокат «Приору». Лошадку неприметную, но довольно бойкую, именно на такой я когда-то получила свой первый водительский опыт, а посему испытывала к этой марке нечто сродни нежной ностальгической привязанности.
Выкурив две сигареты подряд, я осторожно покинула стоянку и, вырулив на шоссе, до пола утопила педаль. Машина послушно ринулась в нужном направлении.
Путь предстоял неблизкий — главный аэропорт у нас находится в соседнем городе, так что времени предаться печали было навалом…
Начал накрапывать дождь, но я даже не сразу заметила трассирующие на лобовом стекле мелкие брызги и «дворники» включила только тогда, когда за мутным стеклом перестала различать дорогу.
«Уехал… уехал… уехал…» — билась в голове одна единственная мысль, не пропуская в сознание никакую другую информацию.
Только сейчас мне стали до конца понятны чувства Юрия Левитанского, рифмующего в своей «Молитве» странные строки:
«Семимиллионный город не станет
меньше, если один человек из него уехал.
Но вот один человек из него уехал,
и город огромный вымер и опустел…»
