Сашка маячил за спиной жены и как-то неопределённо хмыкал.
Мне бы спросить, что друзья делают в моей квартире, а заодно и, узнать, что подругу так взбесило, но мысли мои были слишком заняты другим.
Мамочки мои, у меня галлюцинации?! Я же всё это только что видела! Видела так же ясно, как сейчас Галку с Сашкой!
Я попыталась дышать ровнее.
Да, в какой-то степени это всё перекликалось с моей новой задумкой, но не до подобных же видений! А вдруг та идея и не моя вовсе, а прямиком оттуда и пришла?! Боже ж ты мой…
Мозг тут же ехидно зашептал: «До-ро-гая, это клиника. Похоже, от последних потрясений ты окончательно тронулась умом!»
Смерть Кати стала стремительно отдаляться, уступая место новой напасти.
Пока я грезила, собранные мною листья вновь разметало по всему балкону, и теперь они, перекатываясь по бетонной плите пожухлой выцветшей массой, уныло шуршали, смутно напоминая шорохи затерянного где-то в ином измерении «лунного» парка…
Галка продолжала что-то верещать, а я — думать о пострадавших в буре деревьях, тщетно пытаясь увести себя подальше от назойливого вопроса: «Что это всё может значить?!» В ответ разум настырно предлагал пугающий диагноз, а душа противилась и настаивала на внезапном озарении. Отмахнуться сходу ни от того, ни от другого не получалось.
Конечно, можно было сказать себе: «Это сон. Всего лишь сон!» и благополучно забыть. Но уснуть, стоя на холодном балконе?! Совсем маловероятно…
Тогда что? Выбор был не так чтобы велик. Либо у меня всё-таки глюки, и пора топать к врачу, либо мне действительно открылись небеса…
— Ритка! Ты чего стоишь истуканом?! Я тебя спрашиваю, как ты могла со мной так поступить?! — Галка, крохотная, щупленькая, тряхнула меня так, словно я тряпичная кукла.
— Всё, ребята… пипец… — глядя сквозь подругу, балкон и пространство, прошептала я, справившись наконец с нелёгкой проблемой выбора. — Скоро конец света…
— Саш… — подруга перестала потрясать перед моим носом газетой и растерянно оглянулась на мужа.
Сашка послушно выдвинулся на передний план.
— Рит, с тобой всё нормально? — с тревогой спросил он и попытался отнять у меня веник.
Я воспротивилась и что есть силы вцепилась в помело.
Смешно, но этот предмет вдруг стал крайне важным для меня — то единственное, что соединяло с относительно понятным существованием накануне видения… Мне казалось, выпусти я его, и уже ничего нельзя будет изменить. Я окончательно вылечу в настоящее, и тьма, что должна вот-вот обрушиться на человечество, обязательно обрушится.
