– Ты стала ещё прекрасней, – наконец прошептал он дрожащим голосом. Лера потянулась к нему, целуя со всей силой, на которую сейчас была способна. Внутри всё полыхало, плавилось, жаждало его прикосновений. Истосковавшееся по ласке тело откликалось на каждое касание. Кожа горела, вся она сейчас превратилась в оголённый нерв, требующий немедленной разрядки. Как во сне Лера смотрела, как Аджитт рывками освобождается от остатков одежды, как ложится на неё, устраиваясь между ног. Она блаженно выдохнула, когда он вошёл в неё и замер, словно давая привыкнуть или боясь, что может причинить боль. Лера сама подалась вперёд, давая понять, что он не должен останавливаться.
Подхватив её под ягодицы, Аджитт начал мерно двигаться, непрерывно целуя шею, плечи, грудь, прерывисто шепча о том, как скучал, какая она горячая, влажная, только его, его навсегда. Лера не вслушивалась в смысл слов, пропуская их через сердце, скорее понимая на подсознании о том, что он говорит. Она выгибалась навстречу, чувствуя, как подступает оргазм, стремительный и необычайно острый. Аджитт безошибочно почувствовал его приближение – движения стали резкими, влажные звонкие шлепки заполнили тишину спальни, короткие стоны сливались со сдвоенным дыханием. Лера протяжно застонала, закидывая руки за голову, и Аджитт почти сразу присоединился к ней, глухо замычал в её волосы, содрогаясь всем телом.
– Может, переберёмся в постель, – тихо спросил он, когда дыхание вернулось в лёгкие. – Если ты позволишь.
– Я хотела предложить то же самое, – с улыбкой ответила Лера и потянулась.
В их отношениях по-прежнему было слишком много неопределённости, но первый шаг навстречу новой жизни они сделали сегодняшней ночью.
Ракеш не находил себе места от беспокойства – Лийа и Ландор, словно хищники, затаились, перестали обсуждать с ним свой план и вообще вели себя так, будто ничего не планировали и не собираются убивать Аджитта. Боясь показаться излишне любопытным и вызвать подозрения, Ракеш делал вид, что полностью доверяет им, и не пытался выспрашивать о подробностях плана. Но нервозность нарастала, а вместе с ней пришли бессонница и постоянно напряжение. Что, если он что-то упустит, что, если не сможет помочь? Оставалась возможность рассказать обо всём брату, но её Ракеш постоянно отбрасывал – у него были лишь чужие домыслы и слова, требовалось больше доказательств, а значит всё, что оставалось – ждать.
Накануне Миллард взорвался от очередного выступления Леры, а после – от заявления Старейшин о том, что все законы будут приняты в ближайшее время. Мир стремительно менялся, как бы мужчины ни пытались не обращать на это внимания. Уже с лета женщины получат практически равные права, смогут выбирать не только мужа, но и то, как именно они будут жить в браке. Активисты начали продвигать идею брачных контрактов, в которых должны быть прописаны увлечения мужа, которые могут оскорбить жену. А Игрушки из других миров теперь должны были проходить тщательную проверку не только среди мужчин, но и среди женщин, которые смогут сами выбирать девушек. Всё по взаимному договору среди мужа и жены, естественно. Особенно смелые и вовсе говорили о том, что женщинам тоже можно заводить Игрушек. Но пока эти разговоры оставались разговорами – к подобным радикальным переменам всё же мужчины пока были не готовы.
