(*кого–то из апостолов — На косом кресте распяли Апостола Андрея. Такой крест изображен на военно–морском флаге России, Андреевском флаге.)
Колодки. Большая дыра для головы, две по бокам — для рук. Высота такая, что стоять можно только, прогнувшись и отклячив задницу в позе раком. Жертва надежно зафиксирована и доступна спереди и сзади.
Козел — жуткий пра–прадед школьного гимнастического снаряда. На четырех ножках с острой гранью по верху. На это ребро человека клали животом и грудью. Руки и ноги крепили к основаниям ножек. Там тоже есть кандалы. Ребро заляпано черным и бурым.
Здесь все заляпано черным и бурым. Особенно много потеков на алтаре. Большой глыбе из черного камня. Зал похож на логово маньяка из сериалов Нетфликса*.
(*Нетфликс — Студия сериалов, которая специализируется на детективах и триллерах.)
Это все декорации, убеждаю я себя. Страшилки для нубиков. Здесь даже крови нет, просто падает здоровье. Но во мне все тверже и увереннее поселяется мысль — все это здесь есть. Не в нубятнике, в большом мире. И даже, если монстры на такое не способны, игроки с игроками смогут сделать все — что угодно.
Я снова вспомнила подземелье Черной Королевы. Тоненькую белую фигурку, подвешенную на крюке, словно туша на бойне. Её отчаяние и страх разлитые в воздухе. Как далеко можно зайти в мире, где нет смерти, зато существует боль?
— Мариша! — машет рукой Сережа. — Пойдем отсюда наконец.
Прямо за троном Грыма еще один проход. Он шире чем дыры, из которых лезли кобольды, чтобы прийти на помощь боссу. По размеру — как туннели на верхних этажах.
Мы проходим по нему не больше десяти шагов и оказываемся снаружи, на склоне холма. Про себя я благодарю всех неизвестных мне пока богов этого мира. что нам не пришлось лезть обратно через шахты. Вход зарос каким–то бурьяном. Я уверена, что если мы сейчас захотим вернуться в пещеру, то просто не найдем его. Игровые условности. Я начинаю к ним привыкать.
Над головой раскинулось звездное небо. Системные часы показывали, что в Москве сейчас 3.32. Мы проходили подземелье больше семи часов. Дорога оказалась совсем рядом. Группы шахтеров сновали по ней даже ночью. На палках шахтеры несли граненые стеклянные фонари со свечными огарками внутри. Вдали они казались стайками светляков, летящими к городу.
Мы шли молча. Сережа хмурился, наверное, готовился к разговору с Лирой, Хикка никогда не отличалась болтливостью, а я просто устала. Выгорела.
Ночь пахнет мятой и полынью, и еще чем–то знакомым, названия которому я не помню. Воздух теплый и сухой. За все время пока я здесь, дождя не было ни разу. Невозможно сказать: «Давай не будем сегодня качаться, на улице жуткий ливень». Наверное, где–то здесь дождь льет непрерывно. Это тоже игровая условность.
