* * *
На следующий же день, когда он проснулся, его учителя уже и след простыл. Обычно в этом не было ничего плохого, ведь в большинстве случаев время, когда «учителя нет рядом», было куда как предпочтительнее того, когда «учитель был поблизости».
Вот только Гришиа был вынужден признать, что в этот конкретный раз, когда он, открыв свои глаза, обнаружил себя окружённым целой толпой различных представителей нежити, ему очень сильно не хватало общества своего учителя.
— Ва-а-а-а-а…. — Гришиа что есть мочи удирал от своих преследователей и сквозь слёзы раз за разом выкрикивал. — Учитель, где вы? Вы же где-то спрятались, чтобы посмеяться надо мной, ведь так? Ва-а-а-а-а! Смейтесь уже, учитель! Учитель!
Шмяк!
Из-за того, что Гришиа плакал прямо на бегу, он не смог вовремя заметить торчавшую из-под земли корягу и споткнулся об неё, в результате чего всё его тело самым что ни на есть интимным образом познакомилось с поверхностью земли.
Больно…
Но, хоть это падение и было очень болезненным, Гришиа ни на секунду не забывал, что за ним всё ещё гонится целый табун нежити. Он тут же вскочил на ноги и резко обернулся… полусгнившее лицо — настолько сгнившее, что даже при закрытом рте можно было увидеть половину из его кривых зубов — было прямо у него перед носом. В этот момент обладатель этого уродливого лица обоими руками ухватил Гришиа за плечи, а прочие преследователи обошли его с двух сторон и полностью окружили плотным кольцом.
Гришиа застыл.
Я что, сейчас умру?
— Нет… — Гришиа схватился за голову и закричал. — Не приближайтесь ко мне!
* * *
— Гришиа?
Он не мог точно сказать, сколько именно прошло времени, прежде чем он услышал этот оклик, доносившийся откуда-то издалека. Маленький мальчик, что так и продолжал сидеть, схватившись за голову руками, внезапно вздрогнул и, подняв свою голову, тихо позвал:
— Учитель?
— Гришиа, ты где? Ответь мне! — донёсся новый взволнованный оклик, всё ещё откуда-то издалека.
На этот раз Гришиа подскочил и громко воскликнул:
— Учитель, я здесь! Здесь!
Не прошло и нескольких минут, как из зарослей показалась так хорошо знакомая ему фигура. И стоило ему увидеть этого облачённого во всё белое молодого мужчину, как Гришиа тут же бросился в объятия своего учителя и принялся неистово рыдать.
От этого даже Нео слегка растерялся и не знал, как ему быть. Хоть Гришиа и производил впечатление слабого ребёнка, но на самом деле он был чертовски упрям. На протяжении всего прошедшего года, каким бы сложным и порой абсурдным тренировкам он не подвергался, Гришиа, хоть его глаза и частенько увлажнялись слезами, никогда не позволял им пролиться.
