Теперь результаты этого труда принесли свои плоды. Планшет полицейского смотрел в глаза Маллинза, и регулируемые импланты отражали превосходную копию сетчатки глаза Гюнтера Орафсона. Планшет сканировал его лицо, а тонкая мембрана отражала ИК-изображение Гюнтера Орафсона.
В остальном было то же самое. Участки ДНК на перчатках для отпечатков пальцев и даже излучатель феромонов для более продвинутых детекторов - все кричало: "Я - Гюнтер Орафсон".
Кроме его лица. Но система хевов была настолько "продвинутой", что даже не побеспокоилась посмотреть на изображение на идентификаторе.
Все это было разделено и отправлено в центральный штаб. Там его сравнят с данными Гюнтера Орафсона и примут или отвергнут.
Системе явно нравилось то, что она видела, потому что она быстро зажгла зеленый огонек и выплюнула идентификатор.
"Что ты здесь делаешь?" - спросил офицер.
Это был ненормальный вопрос, поэтому Маллинз добавил немного нервозности в голос. "Я живу в семнадцатом квартале на Курфердам Стрит. Я пошел на рынок Геллон, потому что слышал, что там есть мясо. Но его не было. Я возвращаюсь в свою квартиру."
"Я знаю, где ты живешь, идиот," - сказал офицер, возвращая идентификатор. "Иди домой. Сегодня вечером будет комендантский час."
"Да, сэр," - сказал Маллинз, склонив голову. Он немедленно продолжил свой путь; несмотря на то, что грубый полицейский, вероятно, происходил из пролов, пролы не разговаривали с полицейскими, и наоборот.
Это выглядело как обычная проверка, но, учитывая близость к заведению Меды, это было маловероятно. Жаль, реально. При всех ее личных... странностях, Меда была леди.
И хуже всего, остался только Двухразовый Томми. Все другие контакты уничтожены Госбеэопасностью.
* * *
"Привет, Томми," - сказал Маллинз, входя в дверь и пытаясь не дышать. Среди многих причин не иметь дела с Двухразовым Томми, постоянный запах фекалий из его перегруженной ванной комнаты должен был быть высоко в списке. Это должно быть был самый вонючий "травяной" магазин во вселенной.
Томас Тотим был травником. Обычно это была уважаемая профессия; в обществе, где "всеобщая медицинская помощь" означала четырехчасовое ожидание пьяного врача, который осмотрит ваш перелом черепа, травники и акушерки были самой лучшей медициной, которую видели многие пролы в своей жизни.
На полках было немного различных недорогих лечебных трав, в запертом ящике у левой стены хранились более "сильные" или более ценные материалы. Дальняя стена была уставлена холодильниками, ящиками и аквариумами; многие из более странных материалов, доступных для современного лекаря-травника, должны были использоваться "в свежем виде" из любого из тысяч видов, чуждых родной планете человечества.
