— Он инспектор Морского регистра. Ты сама с ним пообщайся.
— Ладно, разберемся. Что дальше?
— Вот третий случай — самый скверный. Там нет ничего. Все загублено на корню.
— Даже фототаблицы нет?
— Какая фототаблица? Протокола нет. Дежурный следователь был занят, велел участковому оформить, тот тоже куда-то торопился. Короче, «руки вытянуты вдоль туловища, ноги вытянуты вдоль туловища», вот и все.
Горчаков хихикнул.
— Что, так прямо и написано?.
— Ну, это я образно. Так когда-то один следователь в протоколе написал, все смеялись.
— Да уж, — оживился Горчаков. — У нас тут один участковый отмочил, представляешь? Мужик из окна упал, но не насмерть. Вызвали милицию, пришел участковый, обнаружил, что мужик разбился, но жив, позвонил в «скорую», того отправили в больницу. Получаю материал, читаю протокол осмотра: в карманах тела гражданина Иванова паспорт, кошелек с мелкими деньгами, магнитная карта метрополитена. На теле надето — костюм коричневый, носки, ботинки и тэ дэ. Протокол составил участковый Петров. Звоню участковому Петрову, спрашиваю — а что, чувак помер разве, раз ты тело осмотрел? Нет, говорит, живой был. Я просто пока «скорую» ждал, делать было нечего, вот и осмотрел заодно, чего ему зазря лежать? Мужик лежал весь в кровище, с разбитой башкой, а этот у него в карманах ковырялся.
— Ужас, — сказал Синцов.
— Андрей, — спросила я, — ты хочешь сказать, что по этому убийству мы знаем только то, что у тебя в справке написано?
— Практически да, — ответил Синцов. — Я там, конечно, поработал, сделал все, что мог, но многое упущено. Этот труп был обнаружен в понедельник утром на черной лестнице. Там всего две квартиры, и все жильцы с середины дня субботы не выходили из дому. А утром в понедельник пошли на работу и обнаружили труп.
— Что, даже личность трупа не установлена?
— Да, и это самое плохое. Видишь, это первое по хронологии убийство, еще летом. Следователь, ублюдок, даже кисти отчленить не потрудился, а когда я стал эти случаи по городу собирать, уже было поздно. Сгнило напрочь.
— И ничего нельзя сделать?
— Пальцы утрачены безвозвратно. Да она еще похоронена как безродная…
— Он и голову не отчленил для опознания и идентификации?
— Ну а как ты думаешь? Нет, конечно.
— Самому бы голову оторвать! — с сердцем сказал Горчаков.
— Да уж, — вздохнул Андрей. — А когда я ему намекнул, что он неправ, он мне, знаете, что сказал? Мол, что это я так колочусь из-за безродной бомжихи, грохнули ее — воздух чище стал. Типа займитесь делом, а то вы на ерунду время тратите.
