"А хотел бы я вообще, чтобы он действительно полностью превратился в кого-то другого? В том смысле, что он мой отец, и, несмотря ни на что, я его действительно люблю". Андерс мысленно покачал головой. "Конечно, он отступит. Но не так далеко — ведь он знает, сколько будет на кону, если он снова облажается и что все в Звёздном Королевстве будут за ним следить! И если он снова возьмётся за старое, на этот раз мне будет что сказать ему на это".
Он посмотрел на своего отца ещё пару секунд, затем улыбнулся ему немного кривоватой улыбкой.
— Эй, любой может облажаться, — сказал он. — Даже я, наверное. Может быть, не так эффектно, но я, вероятно, рано или поздно найду способ сделать что-то столь же глупое. Черт возьми, я твой сын, не так ли?
Серьёзное, почти мрачное выражение лица доктора Уиттакера сменилось улыбкой, и он покачал головой.
— Да, но ты также сын своей матери. Её генетический вклад вероятно выйдет на поверхность, если ты начнёшь делать что-то глупое. Во всяком случае, я на это надеюсь!
— Я тоже, — сказал ему Андерс, а затем обнял своего отца. — Я тоже. Но приятно снова увидеть тебя, папа. В самом деле.
* * *
Андерс никогда не узнал, что его отец сказал остальным членам команды. Но он говорил с каждым из них индивидуально, и что бы он ни говорил, похоже, это сработало. Определённо атмосфера изменилась, и он надеялся, что она будет намного лучше. Доктор Уиттакер по-прежнему был старшим членом экспедиции, по-прежнему руководил ею, всё ещё имел право на окончательное решение, но из остальных никто — и особенно Калида Эмберли и Кесия Гайен — не собирался безоговорочно выполнять его приказы, если не согласны с ними. Больше нет. И это, подумал Андерс, вероятно, именно то, в чем его отец нуждался годами. Он слишком привык к неоспоримому авторитету своего высокого академического положения и репутации, но теперь он столкнулся лицом к лицу с осознанием того, насколько серьёзную ошибку он может совершить... и остальная часть его команды тоже.
Удивительно, что их новые отношения, казалось, были более, а не менее удобны для всех, включая его отца.
— Итак, канцлер Уорвик очень чётко изложил позицию университета, — сказал доктор Уиттакер, глядя на людей, сидящих за обеденным столом в его и Андерса номере на первой рабочей встрече со всей командой. — Калида, — обратился он к доктору Эмберли, — теперь ты официально являешься исполнительным директором команды. Канцлер не дошёл до того, чтобы сказать, что у вас есть право вето, но он не оставил у меня больших сомнений в том, должен ли я обращать внимание на ваши рекомендации.
