Она беззаботна, как синяя даль,
Как лебедь уснувший, казалась,
Кто знает, быть может, была и печаль…
Как сердце моё разрывалось!
Прошло лето и первый месяц осени. В графских угодьях был собран хороший урожай. Подвалы графского дома заполнились клетями с зерном, головками сыра и кувшинами свежего эля.
Где-то в середине октября граф получил от виконта фон Эссекса тревожное письмо. Дядя писал, что пять воспитанниц его школы заболели какой-то тяжёлой болезнью. Сначала они жаловались на слабость и головную боль, и все думали, что они просто не хотят посещать занятия. Но затем у девочек появился сухой мучительный кашель, поднялся жар, и уже через два дня они слегли, не в силах даже открыть глаза. Ещё более тревожным было то, что такие же симптомы наблюдались и у некоторых других учениц.
Взволнованный граф тут же засобирался в дорогу. Он намеревался направиться вначале в Девон, где надеялся найти врача, который согласился бы вместе с ним поехать в школу и провести там столько времени, сколько необходимо, чтобы справиться с болезнью. Оставив распоряжения на время своего отсутствия и отписав дяде о своих планах, уже вечером того же дня граф выехал из дому, надеясь как можно скорее добраться в Девоншир. Трампл мчался по дороге, погоняя своего вороного и поднимая столбы пыли, а перед глазами его стояла картина: бледная, с закрытыми глазами Мирабель мечется в постели, задыхаясь в приступах кашля, а рядом нет никого, кто подал бы ей воды, приподнял бы её, и вытер бы пот на её горячем челе…
Тревога словно дала Остину крылья, и уже через семьдесят часов, проведенных в седле без сна, он вместе с доктором въезжал в незапертые ворота сиротского приюта. Школа встретила мужчин настороженной тишиной и зябким полумраком. Занятия продолжались только в младших классах, а все старшие девочки, если сами не были больны, то ухаживали за своими захворавшими соученицами. Остин представил дядюшку и доктора Деркера друг другу, и, едва переодевшись с дороги, вновь прибывшие, в сопровождении виконта отправились осматривать заболевших учениц.
***
Оказавшись в спальне младшего класса у ложа самой тяжёлой пациентки — шестилетний Мириам — доктор Деркер сразу заметил и пересохшие губы, и ввалившиеся глаза больной. У девочки был жар, её бледный лоб был очень горяч, а сухой кашель сотрясал её худенькое тельце. Доктор взял девочку за запястье и, взглянув на свои часы с секундной стрелкой, заметил, что пульс ребёнка слишком частый. Заглянув под опущенные веки, доктор нашёл, что глаза девочки воспалены, а осмотрев её горлышко, с уверенностью заявил:
