— Можно я брошу карточку от шоколадной лягушки? — негромко поинтересовалась Белла.
— Ты настолько не предана своему факультету? — изумился Крауч. — Я думал, ты мечтала сюда попасть.
— Просто я считаю, что одно из лучших качеств слизеринцев — это не следовать за толпой, — сварливо отозвалась она.
— Ты неисправимый циник. Еще хуже Руди, — заключил Барти.
— И еще, — продолжал вещать Оливер, — прежде вы должны показать, что умеете пользоваться согревающим заклинанием.
Первокурсники стали один за другим подходить к камину и демонстрировать заклинание на одном из предметов своей одежды, затем поднимали руку и произносили клятву и девиз. После того, как остальные ученики радостно ему отвечали, новопосвященный кидал в камин что-нибудь «ценное», и вся гостиная взрывалась дружными аплодисментами.
— Это самое дорогое, что у меня есть, честно, — уверяла Беллатриса Оливера, кидая в огонь свой конспект по истории магии. — Я больше ничего не взяла с собой, если, конечно, не считать одежды. Или ты хочешь, чтобы я здесь при всех сняла с себя мантию?
Толпа тут же поприветствовала ее намерение радостным свистом.
— Ладно, что ж с тобой делать, — сдался староста, — сойдет и конспект.
Последней была Миллисента Мерсер. Она, ко всеобщему удивлению, не стала произносить заклинание, а просто протянула Оливеру небольшую склянку.
— Что это? — удивился он.
— Согревающее зелье, — пояснила Миллисента.
— Огненный виски! — нашелся кто-то из толпы, и все заржали.
Оливер посмотрел на склянку с недоверием.
— А оно точно работает?
— Ну можешь выпить, если хочешь, — улыбнулась девушка.
Староста смутился.
— Давай Оливер! — подбадривали его старшекурсники. — Че, испугался?
— Я тебе верю, — с важным видом проговорил Оливер, возвращая Миллисенте склянку. — Поздравляю!
Сторонники дегустации издали разочарованные возгласы.
Когда посвящение закончилось, по мановению волшебной палочки старосты свечи в гостиной зажглись, а огонь приобрел свой естественный цвет. В глубине камина все еще догорали шарфы, заколки, книги и разные другие предметы, принесенные в жертву «страшному и ужасному» ритуалу.
— А вам удалось выяснить, где Руди был вчера? — поинтересовалась Белла, когда ученики стали постепенно расходиться.
— Представь себе! Он так ничего нам и не сказал! — обиженно проговорил Рабастан.
— Что значит, не сказал? — фыркнула она. — Вы, наверное, плохо спрашивали.
— Тогда спроси его сама, — обиделся Барти, — он ничего не сказал своему брату и лучшему другу, но с тобой, вероятно, поделится.
