Поднимался на этаж и параллельно набирал сообщение: "Открывай". Спасибо, тут был лифт, сегодня, лестничные пролеты в нем вызывали злобу.
Как только он вышел, послышался щелчок открываемой двери. В полумраке, подсвечивая телефоном себе под ноги, стояла Ева. Она завернулась в огромный плюшевый халат и с нескрываемым нетерпением и страхом смотрела ему в глаза. Опустила взгляд на букет, вытянула личико, — все же, перестарался.
— Это мне? — удивленно прошептала. — Ой, проходи, только тихо, Вася спит, — зашла вглубь квартиры, пропуская мужчину.
— Тебе, — протянул цветы, — с праздником, — девушка с трудом удерживала розы, чуть прогнувшись в спине, боясь того, что букет ее перевесит. Киселев, снял куртку и обувь. — Давай я помогу, они тяжелые. Куда ставить?
— Лёнь, а у меня нет такой большой вазы…
— Об этом я не подумал. Может у тебя есть праздничное ведро или таз? — спросил с улыбкой.
— Лучше! Огромная кастрюля, сейчас.
— Нет, давай я сам, ты не поднимешь, — набрал воды, — куда ставить?
— Сюда, — указала на противоположную стену от кровати. — Хочу чтобы мне их было видно.
— Отлично, — Киселев поставил цветы в воду, Ева возбуждено ходила вокруг и поправляла каждый бутон, принюхиваясь к аромату. — Я начинаю им завидовать. Если бы знал, что они украдут все внимание, принес кактус.
— Но, они такие красивые. Сколько их? — дотрагиваясь до каждого пальчиком старалась пересчитать, но сбивалась и начинала сначала.
— Сто двадцать одна роза.
— Сколько?! Ты с ума сошел? А почему именно сто двадцать одна? — Еве впервые подарили такой шикарный букет, раньше она их видела только на хвастливых фотографиях знакомых. И ей жутко захотелось поступить так же, сделать сотню снимков и вызвать зависть у всех и каждого. В особенности у Ленки.
— Больше не было, поэтому такое странное число, — Киселев, прикрыл дверь в спальню и стягивал с себя свитер.
— Ой, а картошку будешь? — девушка наблюдала за тем, как к свитеру, на стуле присоединилась футболка и пришла очередь джинсов. — Лёнь, а что ты делаешь?
— Спать собираюсь, радость моя. Или ты меня выгонишь на ночь глядя? — аккуратно развесив вещи на стул, вытянулся на кровати. — Как насмотришься, выключи свет и ложись. Не обещаю, что дождусь, пять минут и я точно усну, — повернулся на живот, подсунул руки под подушку и закрыл глаза.
— Может, все-таки картошечки? — спросила с надеждой в голосе.
— Утром, радость моя, утром, — широко зевнул.
Ева смотрела то на букет, то на Киселева, не зная, что или кто больший сюрприз.
