— Шестьдесят лет Женя, — ворчал в ответ жене.
— Па, ты Еву привез? Как баба Ася?
— Да перевели ее сегодня в общую палату, что с ней станется. Ты ж знаешь, что она нас еще переживет… — похлопывал по спине сына, провожая в кухню
— Женя! — одернула. — Тебя про Еву спросили, ты ее домой привез? — последние слова с нажимом выделила.
— Привез, конечно, привез. Куда бы делась…
Женщина смотрела на мужа как на несмышленыша, взглядом старалась внушить мысль, указывая на Лёню.
— Да, что ты на меня глаза таращишь?
— Ничего… — развернув очередную конфету вернулась к чаю.
— Я быстро, — Леня высвободился из захвата отца и накинув легкую куртку вышел.
— Вер, я ничего не понял, — глядел в спину сыну.
— Не сомневалась.
Киселев быстрыми шагами приближался к соседскому дому, сквозь приоткрытое окно доносились крики. Вернее, был мужской крик, а в ответ не мог расслышать и слова. Такое ощущение, что оппонент был немой.
— Почему я не удивлен!? — в очередной раз донеслось до ушей. — Эх, зря я все время слушал, какая наивная девочка, твоя…дочь.
Не разуваясь прошел в дом, как он и предполагал, источником шума был отчим Евы. Он отчитывал жену молчаливо сидящую перед ним на диване. Лёня сквозь крики слышал звуки льющейся воды в ванной. Из дальней комнаты вышли две взрослые девицы, если бы он их случайно встретил на улице, то не узнал в них младших сестер Евы. Внешне они были полной противоположностью старшей. Высокие, с темными волосами, хотя, возможно, уже красили и немного вытянутыми лицами. На него смотрели две точные копии своего отца, только в женской ипостаси.
— А это кто? — одна из девушек указала пальцем на Киселева. Все семейство повернуло головы. В этот момент открылась дверь ванной, из клуба пара, замотанная в большое полотенце, вышла Ева. Она часто моргала глазами присматриваясь в полумраке коридора к мужчине.
— Ты что тут делаешь? — тихо спросила, бросая осторожные взгляды на родственников.
— Приехал поговорить.
— Хорошо, идем, — жестом пригласила в свою комнату. Девушка плотно закрыла дверь и спрятавшись в глубине шкафа переодевалась. Киселев отвернулся, смотрел в окно, на улице сгущались сумерки.
За стенкой доносились крики:
— Вот, посмотри на свою ненаглядную девочку. Голая мужика в комнату потащила.
Лёня услышал тяжелый вздох Евы:
— Не обращай внимание.
— Не буду. Как бабуля? — раскачивался на ступнях от носа к пятке, стараясь игнорировать очередной крик:
— Я всегда знал, что она там…в этой Москве, с мужиками спит…а скорее всего, со школы начала, вместе с подружкой. Как ее там!? Ленкой…
