Все традиционные признаки периферийной экономики налицо. Долговая зависимость, ставшая серьезной проблемой коммунистических режимов уже в 80-е гг., стремительно возросла в 90-е, когда на смену коммунистам пришли либералы. Усилилась зависимость от иностранных рынков и технологий, выросла неформальная экономика. Общей проблемой всех стран стал дефицит капиталов, накладывающийся на растущую потребность в модернизации изнашивающегося оборудования.
Все страны бывшего советского блока унаследовали от прежних режимов серьезный промышленный потенциал. Даже если учесть, что эффективность производства и качество продукции неизменно уступали западным нормам, этот потенциал был впечатляющим в сравнении с другими регионами мира. Собственно именно это и было здесь источником многочисленных иллюзий относительно будущего успешного развития. Между тем, даже немногие инвестиции, которые удавалось привлечь, явно шли мимо промышленности. Оценивая приоритеты инвесторов, венгерский экономист Йозеф Бороч выделяет три руководящих принципа: «(1) недвижимость привлекательнее производства;
(2) деньги вкладываются в завоевание венгерского или центральноевропейского рынка для импорта, а не в развитие местного экспортного потенциала;
(3) возрождаются черты довоенной зависимости»3).
Что это было?
1989 год не был не только концом истории. Он не был и ее началом. Никто не может начать с «чистого листа». Страны Восточной и Центральной Европы (за исключением Чехии) до Второй мировой войны были периферией или полу-периферией Запада. Национальный капитал был слаб и зависим от иностранцев, государственные структуры были авторитарны, чиновничество коррумпировано. Именно слабостью восточноевропейского капитализма объясняется неспособность местных элит устоять перед натиском Германии в 1939-41 гг. и последующее включение этих стран в советскую сферу влияния. За время существования коммунистического блока Восточная Европа вынуждена была жить в смирительной рубашке однопартийной системы, но одновременно в ней происходила стремительная модернизация. Польша, Югославия и Венгрия были буквально подняты из руин. Выросли города и промышленность, сформировалась система всеобщего образования и здравоохранения. Для низов общества открылись социальные возможности, совершенно недоступные в прежние времена. Когда после смерти Сталина политический кризис охватил почти все страны советского блока, решение было найдено за счет сочетания репрессий против активной оппозиции с внутренними реформами, улучшающими положение большинства населения. Эта политика оказалась предельно эффективной. До середины 70-х непрерывно рос жизненный уровень. Восточная Европа открыла для себя потребительское общество. Да и сфера свободы постоянно расширялась. Антикоммунистические идеологи 90-х гг. предпочитают забывать о том, насколько жесткими были политические режимы в большинстве стран региона до и во время Второй мировой войны. В сравнении с ними коммунистические режимы по крайней мере в Венгрии и Польше к 70-м гг. могли выглядеть даже более либеральными. Все это обеспечивало определенную массовую базу коммунистическим властям, которые держались отнюдь не только на советских штыках. В самом Советском Союзе политическая система становилась все более мягкой, давая людям надежду на дальнейший постепенный прогресс.
