Наконец, устав от бесполезности псевдовисельного мероприятия, Марк отвязал веревку, зашел в пещеру и устало рухнул на нары. Веревку он сунул в ворох шкур, а сам, вытянув ноги, уставился на вьетнамские шлепанцы, в которые был обут все это время.
— Надо же, — произнес он вслух. — Ни один не слетел.
В этой позе на закате его и застал Изя.
В руках ангел держал тарелку с десятком яиц и вареную свеклу. Положив еду на стол, он спросил:
— А почему ты голый?
— Я не голый, — хрипло ответил Марк, принимая сидячее положение и указывая пальцем на шлепанцы.
— Хрипишь? — Изя пристально вглядывался в Марка. — Неужели не долечился?
Марк пожал плечами. Но здесь глаза Изи привыкли к полумраку пещеры, и он разглядел на шее у Марка вспухшую от веревки кожу.
— Ах, вот оно что, — покачал он головой. — Тунике, я полагаю, пришел конец?
Марк кивнул утвердительно.
— Что ж ты теперь надевать на себя будешь?
— Вьетнамки, — ответил Марк. — Чудесная цивильная обувь.
— А сам будешь ходить голым, как павиан?
— Павианы тоже создания божии, — злобно ответил Марк.
— Но ты же не павиан. Ты человек!
— Человеки так не живут, — Марк обвел глазами стенки пещеры. — А люди — тем более. Люди живут в домах и квартирах со всеми удобствами, и под дождем не моются.
— Люди живут по-всякому, — не согласился с ним Изя. — Что, даже кусочка от туники не осталось?
Марк молча встал с нар, нашел остаток туники и повязал им бедра.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно заметил Изя. — Если забыть о некоторых принципах, можно превратиться в животное… Кстати, прошу к столу!
И он указал рукой на горку крокодильих яиц и свеклу.
— Да уж, — печально сказал Марк, усаживаясь на нары с зажатой в руке свеклой.
После недели больничного рациона свекла выглядела миниатюрной морской миной, способной взорваться в любую секунду. Сходство это проявлялось в первую очередь шипастым хвостом, которым заканчивался вареный овощ, а также бугристой поверхностью съедобной части.
Марк, посмотрев с отвращением на свой ужин, перевел взгляд на Изю, который уже уселся на табуретку и с удовольствием хрустел первым крокодильчиком.
— Посолить не желаешь? — осведомился Марк, задрав вверх правую руку.
— И так нормально, — ответил Изя, продолжая хрустеть.
— А это кошерная пища?
— Все, что дает здесь Господь верным слугам своим — кошерно.
— Вообще-то яйца даются не ангелам, а нам, грешникам.
— Но ты не ешь такую пищу, а Господь не карает меня за то, что ее ем я. Значит — все в порядке.
