Паштет из соловьиных язычков | страница 39



— В том-то и дело, — кивнул головой Марк. — Только ты почему-то зациклился на телах. Тела — оболочка, которую меняет тот, кто умеет это делать. То есть хозяин места, в котором мы находимся. Но души наши, выходит, не меняются. По всей видимости, душа — неизменная сущность мироздания. Что с ней не делай, как ее ни колбась, форма останется прежней. Этакий природный майорат, который невозможно разделить. Потому душу можно наказать, причинив ей массу различных болей психического рода. Что сейчас и происходит. И происходило, кстати, все это время, пока нам отрубали здесь головы. Это моя гипотеза.

— Н-да, — задумчиво встряхнул головой Публий. — Ладно. Мне как, становиться на колени, или ты меня и так убьешь?

— Как хочешь, — ответил Марк.

— Ладно, — решился Публий. — Тюкни меня по черепу сзади.

Он встал к брату спиной, но вдруг развернулся к нему лицом и произнес:

— Нет! Ударь лучше меня в лоб. Рана сзади позорна.

Он выпрямился и закрыл глаза. Марк, продолжая опираться на секиру, молча разглядывал своего брата. Наконец, не выдержав, Публий поднял веки и спросил:

— Ну, что ты медлишь?

— Да так, — пожал плечами Марк-младший, обхватывая пальцами рук древко. — Думал кое о чем. Все. Готов?

— Да! — вскричал в ответ Публий, снова закрывая глаза.

Марк молча размахнулся и вогнал лезвие секиры в голову Публия. Брат рухнул на землю, и рукоятка секиры, плотно вогнанной в череп, задрожала. Марк выдернул секиру из черепа Публия и решил не оттягивать свое отправление по тому же маршруту.

Примерившись несколько раз в различных вариантах, он понял, что секира — очень неудобный для самоубийства инструмент. Ее, например, невозможно использовать как меч, если хочешь упасть на него или им заколоться. При падении на секиру лезвие ее должно быть перпендикулярно опускаемой на нее плоскости (в частности — лицу), иначе под воздействием тяжести секира повернется набок и просто срежет слой кожи. Ну, может быть, прихватит еще нос и одно из ушей, что выйдет не смертельной, но крайне болезненной акцией.

Если же попытаться поднять ее спереди лезвием в лоб, может возникнуть тот же эффект. То есть лезвие в движении немного отклонится от перпендикулярной траектории. А если просто перерезать себе вены? Марк, подумав немного, пришел к выводу, что не является поклонником такой медленной и заунывной смерти.

Походив немного вдоль кромки обрыва, он усмехнулся и бросил секиру на площадку. Подойдя к краю пропасти, он расставил руки в стороны и наполнился торжеством. Никогда ему еще не предстояло падать камнем вниз без парашюта. Вот это приключение!