Тем временем птицы, копошившиеся у колоды, времени даром не теряли. Двое взяли за руки и за ноги тело Красса-старшего, взмахнули крыльями и медленно оторвались от поверхности горы. Еще парочка подхватила колоду и отправилась вслед за первой. Последняя птица (или, может быть, даже не птица, а птиц) схватила окровавленную секиру и тоже взмыла в воздух.
— Стоять! — взревел Марк-младший, бросаясь вперед.
Он попытался схватить за ноги последнего из пятерки странных распорядителей, того, который взлетал с секирой в руках. И это ему почти удалось. В его кулаке оказалась зажатой правая нога пернатого вора. Но последний дернулся и выскользнул, оставив в руках Марка-младшего лишь лакированную туфлю. Крылья его заработали сильнее, и он взмыл вверх сразу метра на два.
Но Публий тоже времени даром не терял. Он размахнулся и бросил. Звук крутящегося в воздухе тяжелого армейского ботинка разорвал тишину. Послышался хлесткий удар и туго обтянутый брюками зад пернатого вора принял на себя всю энергию умело выпущенного в полет ботинка. От такого воздействия крылатое существо чуть не рухнуло вниз! Для того чтобы удержать равновесие, ему пришлось разжать пальцы и тяжелая секира со звоном шлепнулась на площадку перед входом в пещеру.
Существо еще быстрее заработало крыльями и, поднявшись на значительную высоту, присоединилось к остальным собратьям, летевшим с телом Красса-старшего и колодой в руках.
— И вот этими цилиндрическими недоразумениями отец питался? — спросил Марк-младший, поднимая секиру с площадки.
— Вряд ли, — задумчиво ответил Публий. — Крылатые армяне какие-то!
В одной руке он держал свой геройский ботинок, а в другой — лакированный узконосый трофей. Сунув нос в голенище ботинка, Публий вдохнул, подумал немного и нюхнул лакированную туфлю. Если запах своей обуви показался ему привычным, то от проверки трофейной обуви он сморщился, как от касторки.
— Фу, гадость какая! — произнес он, отшвыривая от себя туфлю.
Присев на площадку, Публий принялся обувать ногу.
— Вы, военные, всегда нюхаете обувь? — поинтересовался Марк-младший.
— Что ты ко мне все время цепляешься? — с обидой в голосе спросил Публий. — По-твоему, все военные — идиоты. А ты сам разве не военный? А кто у Цезаря командовал легионом? Ты. И наместником Цизальпинской Галлии был. А это тоже далеко не гражданская магистратура.
— В первой жизни да, — усмехнувшись, согласился Марк-младший. — У знатного римлянина не было другого пути для успешной карьеры. Но еще тогда я понял, что военное дело не мое призвание. И с тех пор никогда больше военным не становился.
