Красс, встряхнув головой, заявил:
— Вот это дело! Согласен.
— Сейчас мы письменно составим нужный договор, — сказал Элеазар, суетливо взмахнув руками.
— Еще чего?! — возмутился Марк. — Ты мне предлагаешь взятку и требуешь оформить ее документально? Нашел дурака!
Через полчаса разногласия были устранены. Никаких текстов писать не пришлось, зато Красс с пафосом поклялся перед своими солдатами, Кассием, Петронием и Элеазаром, что не причинит Храму разрушений, опустошений и прочих бедствий.
Легионеры под руководством Элеазара мечами взломали доски перекладины и извлекли из стены золотую штангу. Нести ее пришлось не только солдатам, но и Кассию с Петронием — настолько она была тяжела.
Красс, следуя за ними, слушал пыхтение воинов и улыбался. Когда штангу вынесли за пределы Храма и поставили одним концом на землю, Марк спросил у Петрония:
— Твои солдаты захватили с собой повозки с волами?
— Да! — кратко ответил трибун, вытирая рукой пот со лба.
— Пусть приступают.
Красс, посмотрев на Кассия, добавил:
— А ты учитывай количество, раз являешься квестором. А то не финансами занимаешься, а советы мне раздаешь, как управлять легионами. Армией я и сам займусь…
Оба офицера кивнули головами в знак согласия, и побежали в сторону когорты, застывшей в четком строю у стены.
— Одну из повозок сюда пришлите! — крикнул им Красс вдогонку.
Через два часа Элеазар, валяясь в пыли у ворот Храма, рвал на себе одежду и бороду, крича следующие слова:
— Да будь ты проклят, наместник Сирии! Да будь прокляты твои обещания! Вывез шестьсот талантов золота! Девятьсот талантов серебра! Все, что собрано за многие годы и сохранено непосильным старанием! А штанга-то, штанга! За что штангу получил?! И кому все досталось? Римскому пожарнику-крохобору! И это деловой человек?! Тьфу!
Вечером о валявшемся в пыли Элеазаре Крассу доложил Кассий. Марк, с удовольствием разглядывавший в этот момент золотую штангу, заметил весело:
— Пусть валяется. Похудеет — ему же легче будет обряды справлять. А то разъелся на службе своему богу…
Марк вернулся к действительности. Никаких титров в небе уже не было и, похоже, Публий их вообще не заметил. Видимо, они существовали только в голове его отца.
— Так и получается, — сказал Публий, — что раз нам всем в первый раз отчикали головы, то теперь этот порядок будет продолжаться вечно.
— А как же быть с твоим старшим братом? — спросил Красс. — Он говорит, что в бою не погибал, а умер в мирное время.
