— Всё… научи меня, я такая неумеха, ничего не знаю…даже стыдно… — меня пробила дрожь возбуждения, даже тяжесть его горячих рук на моем теле вызывали небывалые ощущения, а уж…
— Неумеха моя! — прошептал Тим на ушко, тихонько смеясь. Он стал укрывать меня пледом. — Чего трясешься, как заяц? Боишься или замерзла?
— Нет, ни то, ни другое… не знаю… — я почувствовала, как рука с колена прошлась по бедру и пробралась под мою футболку, оставляя пылающий след за собой. А потом я вздрогнула, потому что рука обхватила мою грудь.
— Если тебе неприятно, врежь мне…
Я посмотрела на Тимура, и мне до боли захотелось поцеловать его. Взяла его лицо в ладошки и прикоснулась к раненой брови губами.
— Нет, милый, тебе и так досталось сегодня… я лучше поцелую.
Мы целовались, не замечая, что полил дождь, что стемнело и в окнах дома напротив загорелся свет, что ветер стал крепче и сильнее рвал листья на березах. Мы накрылись пледом и нам было хорошо в нашем уютном мирке. Тим целовал мое лицо, шею… его горячий шёпот будоражил душу, вызывая спазмы в животе, срывая стоны с моих губ.
— Евушка… моя… не передумала?
— Даже не надейся! — засмеялась я. — Я не упущу свой единственный шанс.
— Не говори так, не единственный шанс.
— Не уверена, что… идем? — в ответ тишина. Нахмуренные брови, сжатые губы. Что не так? Я встала с его колен, потянула за руку. — Идем! Давай, вставай!
— Нет! Иди, ложись спать, — Тимоша ласковый и игривый исчез, вместо него появился злой и грубый человек, даже не Тимур. Мое сердце вздрогнуло и забилось в три раза быстрей. Я не понимала такую перемену в его настроении. — Ну чего смотришь? Ничего не будет. Я не собираюсь участвовать в твоем эксперименте.
— Почему? Что такого? Я не понимаю…
— Я думал, что нравлюсь тебе, думал, что у нас будут отношения… А тебе нужен один раз, просто ради любопытства? Этого не будет. Я знаю, о чем ты думаешь. — Тимур смотрел на меня, будто я провинилась в чем-то. И больше не улыбался. — Ты думаешь — «проведу одну ночь с ним, а то кто еще позарится на меня, калеку. А завтра пойду своей дорогой, а он своей». Да Ева?
— Если и так, тебе какое дело? Я тебе давно сказала, что нам не по пути! — теперь уже и я разозлилась.
Посрывала свою одежду с веревки, размышляя, как бы мне добраться до своего бывшего дома. С утра пойду к Сироткину, поговорю насчет коня. Если не отдаст по-хорошему, украду. И уеду так далеко, чтоб меня никто и никогда больше не нашел. У Тимура мне оставаться перехотелось.
