— Тошка, мы пройдем это вместе, — ответила я надрывающимся голосом.
Он резко ударил кулаком по стене напротив и уткнулся в нее носом.
— Уйди.
— Тоша…
— Пошла вон!
Я выскочила из палаты, как ошпаренная и буквально налетела на Митяя, идущего по коридору.
— Эй! Лена, ну-ка, посмотри на меня…
— Дим, он… он…
— Я знаю, — кивнул Митяй, — Был у доктора.
Иногда мне кажется, что он своим бараньим упрямством делает только хуже самому себе. И сейчас был именно такой момент. Неужели, он действительно думает, что я его оставлю? Как бы ни так.
Митяй не спешил отпускать меня и все держал за руки, в глазах отчетливо проскальзывало сочувствие. Все-таки любовь к Оксанке изменила его в лучшую сторону — исчезла его беспричинная жестокость. Или же это все игра, еще один хитроумный план. Для чего? Кому верить, Господи? Любовь…. Как любовь изменила моего мужа? Боль и обида замигали всполохами в моей душе. Что он чувствует ко мне через столько лет? Почему отталкивает, когда так нужна моя помощь? Неужели за те девять лет я не доказала ему свою преданность? Неужели мой смертельный грех не доказывает мою любовь к нему, даже через столько лет? Или все гораздо проще — я ему больше не нужна.
— Не говори так, — мягко возразил Митяй. Похоже, последнюю фразу я произнесла вслух и, похоже, он меня снова удивил — его сочувствие все-таки не блеф.
— Он прогнал меня, — с обидой в голосе сказала я.
— Это говорит о том, что он боится потерять тебя. Боится, что станет не нужным. Поверь мне, я знаю, о чем я говорю.
— Странный способ удержать человека подле себя — выгнать его.
— Он не хочет быть слабым, он никогда им не был и поэтому думает, что сейчас ты отвернешься от него. Но ведь это не так? — Митяй пытливо вгляделся в мои глаза.
— Не так, — горько усмехнулась я, — Хотя и ты в мою правдивость не особенно-то и веришь. Он звал тебя, — кивнула я на дверь палаты и пошла прочь.
В холле больницы меня ждала не в меру довольная Оксанка и мрачный Вик.
— Ну, как прошла встреча с мужем?
Я медлила с ответом, не очень-то хотелось распространяться о недуге Антона при Викинге, да, он все равно узнает.
— Хуже не придумаешь. У него поврежден позвоночник, и он вряд ли встанет на ноги в ближайшее время, прогнозы врачей еще менее утешительны. Ему ничего не говорят, но он уже все решил сам и за всех, — из горла вырвался нервный смешок, — И выгнал меня.
Оксанка при этих словах перестала улыбаться, а Вик как-то странно посмотрел на меня и покачал головой.
