В палату к Антону я решила зайти одна, оставив всех прибывших со мной томится в вестибюле. Взявшись за дверную ручку, я собиралась дернуть ее на себя, как услышала голос Антона по ту сторону двери и еще какого-то человека.
— Мне не нужно рассказывать сказки, доктор. Мне нужен от вас конкретный ответ на вопрос: я когда-нибудь встану на ноги?
Я замерла и еле успела прикрыть рвущийся возглас ладонью.
— У вас очень тяжелая травма позвоночника, Сергей Дмитриевич.
Сергей? О, Господи, я совсем забыла, кто мы уже на протяжении стольких лет!
— Шансов нет только у покойников, — продолжал доктор, — Предстоит тяжелое лечение и только после него можно уже что-то конкретное говорить.
— Я вас понял, — прозвучал металлический голос Антона.
Я отпрянула от двери, услышав шаги доктора, и стояла еще минут пять после того как тот вышел, пытаясь успокоится и взять себя в руки. Собравшись с силами и нацепив на лицо приветливую улыбку, я с силой потянула дверь на себя и вошла в палату.
Он лежал, не шевелясь, уставившись в одну точку, правая рука перебинтована, на лице глубокие ссадины, ноги укрыты простыней.
— Привет, — негромко произнесла я.
От звука моего голоса он вздрогнул и посмотрел на меня. На секунду в его глазах отразился страх и боль, а потом они заледенели. Он молчал минут пять, а потом произнес:
— Зачем приехала?
— Я твоя жена, если не забыл.
— Я не просил приезжать, — также ровно произнес он.
— Но я здесь.
— Уходи.
— Я тебя не оставлю.
Он пристально вгляделся в мое лицо, а потом рассмеялся — горько с надрывом.
— Знаешь уже?
Я кивнула, а он отвернул от меня голову и рукой закрыл глаза. Я прошла к окну, давая время ему прийти в себя и не показать свою слабость, не унизить его этим знанием.
— Послушай, — раздался его голос через достаточно большой период времени, — Скажи Митяю, чтобы он не бросал то дело и…. Нет, я сам скажу, позови мне Вика. Пусть охраняет тебя денно и нощно, иначе я с ума сойду. И уезжай, здесь очень опасно.
Я покачала головой, но он, судя по всему, этого не увидел.
— Позвони моему адвокату во Францию, попроси перезвонить.
— Зачем? — удивилась я.
— Пусть подготовит бумаги о разводе.
Я ошарашенно обернулась, не поверив своим ушам.
— Ты сошел с ума?
— Не ты ли просила отпустить тебя? — зло бросил он, — Так вот, я отпускаю.
— Перестань, — проговорила я спокойно, — Это уже не в какие ворота…
— Не заставляй меня это говорить тебе! — заорал он и с силой стукнул кулаком о свои ноги, — Я ничего не чувствую, понимаешь? Ничего. И мне не нужны сказки, которые пел тут доктор. Я не встану, дураку понятно. Я калека, я не смогу защитить тебя.
