— Доброго тебе вечера, Лука, — благодушно произнес Азид с заметным кавказским акцентом, — И долгих лет жизни, за такой подарок, — указал он на меня. Да, подарочек тот еще, если бы не Лука, то Азид бы меня вряд ли когда снова увидел.
— И вам, здравствуйте, Елена Витальевна. Правда, пожелания здоровья вам теперь не пригодятся.
Я похолодела, хотя и была к чему-то подобному готова. Наверное, нельзя подготовиться к собственной смерти, как ни старайся. И как мне теперь выбираться из этой передряги ума не приложу.
— Это почему же? — все-таки уточнила я.
— Потому что я никогда не прощаю, когда меня кидают, — резко ответил он.
— Я вас не кидала, — снова подала я голос, чувствуя, как вместо холода, тело опалил жар, не иначе температура стремительно ползет вверх.
— Вы — нет, — согласился со мной старый кавказец, — А вот ваш муж с его партнером Митяем — да. В прошлую нашу с вами встречу, я надеялся, более того, был уверен, что мы эту неприятную ситуацию решим полюбовно. В этот раз так не получится. Даже не потому что ваш муж не согласится обменять вашу жизнь на нужные мне акции. Он согласился бы, если бы мог.
— Что все это значит? — спросила я вмиг охрипшим голосом, что-то очень нехорошее предчувствие проскользнуло у меня в душе.
Азид недобро улыбнулся, присматриваясь ко мне, видимо, раздумывая, стоит ли мне, вообще, что-либо объяснять. Я ненароком бросила взгляд на стоящего неподалеку от нас Луку. Тот был неестественно бледен и напряжен. Складывалось ощущение, что он не слышал ни одного слова из нашего диалога со старым вором и где-то витает в своих мыслях.
— Буквально пару дней назад мне позвонил мой давний приятель из Москвы, — вкрадчиво произнес Азид, тем временем садясь на с скрипучий диван, — К моему сожалению, он сообщил мне далеко не радостную весть. По моей просьбе ранее он копал информацию на вашего мужа и Митяя. Поначалу я думал, что эти двое действуют от себя лично. Мой друг развеял мои подозрения. Ему строго запретили говорить имя того, кто стоит за Синицей и Митяем, но единственное, о чем он меня предупредил, что этот человек, обремененный властью и властью такой, что я, если продолжу вставлять палки в колеса лишусь либо короны, либо головы, либо и того, и другого вместе.
Я слушала, открыв рот, лицо Азида тем временем исказилось от злобы и гнева.
— Теперь ты понимаешь, безмозглая курица, почему мне глубоко плевать, кто передо мной ты или твой мужик?!Несколько лет я пытался добиться, чтобы завод принадлежал мне, войти в состав учредителей. Но нет! Сначала твой покойный папашка, сделал все, чтобы этого не случилось, теперь твой муженек.
