— И он оказывается здесь?
— Нет, не всегда, в мире сов не собраны все инвалиды человечества. Он только для тех, кто хочет стать рыцарем.
— Как ты?
— Как я, — я кивнула и осмотрела улицу. — Только прежде чем им стать, нужно отвоевать себе такое право.
Впервые я так открыто говорила это вслух. Я прежде никогда не объясняла подобных вещей, некому было это истолковывать и некому слушать.
— Пояснять необходимо очень много, всего за раз не упомнишь и не расскажешь. Чего только стоит объяснить понятие “война”, “оружие”, “дракон”, нельзя так просто объяснить “закон цепей” и другие правила в этом мире…
А он слушал. И, будь он проклят, даже ни разу не посмотрел куда-нибудь в сторону, чтобы облегчить мне способность говорить. Любопытства тоже никто не отменял, и тайна “а кто он?” оставалась тайной. Перу меня посвятил в аспекты моей жизни, не затронув его ни словом, но, памятуя о предостережении не задавать лишних вопросов, я их и не задавала. Надо было еще почаще помнить о том, что думать в моем положении неуместно.
— Чтобы королю пройти туда, где ему не место по определению, и нужна клятва. Я приму твое подданство, как рыцарь, приму присягу и стану проводником. Я буду служить тебе, но не путай это со слугой.
— Сгоняй за бутылкой, принеси тапочки?
— Именно.
— Что потребуется от меня?
— Я не знаю, — тут я ответила вполне честно, — в зависимости от того, будет ли мир сов на тебя реагировать. Если да, то я постараюсь предупреждать тебя, если успею.
— Это опасно?
— И да, и нет.
— Что нужно брать с собой?
Не удержавшись от смеха, сказала:
— А как ты думаешь, что нужно человеку, когда он хочет посмотреть на мир другими глазами? Гарольд, — я перестала смеяться, — это не просто две недели гриппа, когда ты страдаешь от недомогания и чувствуешь себя больным и разбитым. Это не сломанная нога в гипсе, когда твои возможности ненадолго ограничены в передвижении… это… не туризм, чтоб ты знал, в мир сирых и убогих.
— Не хотел никого обижать, — он выставил вперед ладони, — глупость спросил.
— Там все тебе выдадут, — жестко отрезала я, — как баночку для утренних анализов.
— Я сразу начал лучше тебя понимать.
— И прекрасно. Больше пока мне рассказать не о чем.
Он сказал, что вернется в гостиницу, где остановился, и к восьми часам обещал быть на месте нашего знакомства, как условил Перу. Предложил, если мне будет угодно, заехать за мной и прибыть вдвоем, но я возразила, что лучше каждый сам по себе. И мы разошлись.
