— Наконец-то вы ее привели, мы заждались.
Стражники встали по центру, сжимая своей хваткой мне плечи. Взгляд выхватил из толпы фигуру Оливии, которая безучастно смотрела в мою сторону без всякого выражения - ни осуждений, ни одобрений. Вообще никаких чувств.
— В чем обвиняется рыцарь?
— В самозванстве, ваша честь! — Перу подошел к судье.
— Так, а защита присутствует?
— Да, — Оливия подняла руку, и внутри у меня затеплилась радость, что все может обойтись.
Ведь иметь в своих адвокатах саму Жизнь, много стоит!
— Что вы скажите в ее защиту?
— Ничего.
— Что скажет сама обвиняемая?
Я онемела. Меня предали все… все! И Гарольд, и Перу, и Оливия, которых я считала своими друзьями, а не врагами…
— Что ж, — сухой тон судьи и его сухие глаза говорили о самой чистейшей непредвзятости, — предъявите суду доказательство обвинения.
Я попятилась, но ноги у меня только заскользили по полу. Я рванулась, но в мышцы лишь сильнее впились пальцы моей стражи. Сейчас меня будут казнить…
— Так нельзя!
— Обвиняемая, вы в мире сов, вы должны жить по закону и обязаны отвечать перед ним. Позовите охотника.
— Нет!
Этот страшный человек вышел из толпы и приблизился ко мне. У меня зазвенело в ушах. Зазвенело во всей зале, мое сердце забилось с такой скоростью, что этот звон стал слышен всем и везде. Я всегда его прятала, а теперь о нем не просто знают, его сейчас увидят!
— Предъявите суду доказательства, пожалуйста.
Охотник остановился от меня в метре, поднял руку и поманил пальчиком. Всего одно движение пальца, как я перестала чувствовать стук у себя в груди и ощутила его в воздухе рядом. Величиною с яблоко, граненое и звенящее, - оно трепетало и дрожало перед властью того, кто мог его уничтожить на самом деле… уничтожить так, что я никогда не вернусь обратно отсюда. Никогда.
— Вина доказана. — Судья взял его в руку и отнес на высокий постамент. — Искупить эту вину вы можете только в поединке с вашим охотником. Если вы победите недуг, с вас снимается обвинение. Если недуг победит вас, то это значит, что вы понесли наказание.
Стража меня отпустила, и я едва не упала. Оказалось, что без их помощи я теперь не могу стоять на ногах. Во всем моем теле была ватная слабость.
— Вы готовы к поединку?
Что ж… Жизнь не защитила меня ни единым словом. Гарольд не может мне помочь, хотя еще пять минут обвинял меня в том, что я не могу поверить в помощь постороннего человека. Перу, страж на воротах в мой мир, оказался стукачом… я оглядела толпу, взглянула на судью, взглянула на охотника.
