Записки случайно уцелевшего | страница 62
Что касается Джавада, то он ни к Союзу советских писателей, ни к литературе никакого отношения не имел, разве что в окружении порой громогласно и вдохновенно декламировал нам по-армянски Чарен-ца, о котором мы тогда не имели понятия, ибо Чаренц был четыре года назад казнен как враг народа и начисто изъят из литературного обихода. И теперь Джавад сопровождал нас в Союз лишь потому, что общая сопроводиловка не позволяла нам разлучаться.
Едва мы свернули с Поварской во двор дома № 52, как нам встретился мой добрый приятель по Литин-ституту переводчик с английского Юра Смирнов. Восклицаниям, объятиям, расспросам, казалось, не будет конца. Человек редкостной общительности и приветливости, никогда не унывающий балагур, Юра и раньше являл собой образец компанейского парня и верного товарища. Отец его, Александр Смирнов, герой Гражданской войны, имел звание комкора и одно время был нашим военным атташе в Турции, где Юра учился в иностранном колледже и где приобрел отличное английское произношение. Но к тому времени, о котором я рассказываю, отец Юры уже был расстрелян, а мать, очень красивая женщина, томилась в ка-ком-то сибирском лагере. По этой причине Юру в самом начале войны мобилизовали, но не в армию, а на трудфронт и послали на завод, где ремонтировали поврежденные на фронте танки, если не ошибаюсь, в Чебоксарах.
Оксфордское произношение там требовалось менее всего, но Юра, неожиданно став разнорабочим, тосковал не столько по своей прямой специальности, сколько по элементарной пище, которая, за исключением пайки хлеба, на заводе отсутствовала. Доведенный до состояния дистрофии, Юра пришел к мысли о необходимости бегства обратно в Москву, где у него была оставшаяся от родителей отличная трехкомнатная квартира на нынешнем Новом Арбате и где товарищи помогли бы ему подкормиться. Однако паспорт у Юры отобрали, а вернуться в столицу, находившуюся на осадном положении, не только без вызова, но и вообще без документов не представлялось возможным. Словом, Юра покинул негостеприимные Чебоксары в отремонтированном танке, погруженном на платформу, следующую через Москву в сторону фронта. По договоренности с командиром боевой машины он временно пополнил собой ее экипаж, и на станции Моск-ва-Сортировочная, поблагодарив славных ребят-тан-кистов за товарищескую выручку, а также пожелав им фронтового счастья, отправился домой, не преминув по дороге заглянуть в Клуб писателей, где до войны был завсегдатаем.