- Жаннет, не стоило тебе выходить из дому! - бросил отец, примчавшейся поглумиться надо мной даме.
Оправив юбку, Жаннет раскрыла зонтик от солнца, так как микроскопическая шляпка на её огромной (частично из-за причёски) голове не могла справиться с этой задачей.
- Милый, - приближаясь к отцу, проворковала мачеха, которая мне в сёстры годилась, -не стоит пороть горячку, она же твоя единственная дочь, - театрально произнесла она, послав взгляд искрящейся неподдельным интересом.
- Очень смешно, Жаннет, - огрызнулась я.
- Глория! - прикрикнул на меня отец.
- Я хотела сказать «мило». Хотела, но это не мило, - поморщила я нос, копируя гримасу мачехи. - Может, её отдашь кому-то другому.
Жаннет вытянула шею, устремив на меня испепеляющий взгляд.
- Ты поосторожней, а то глаза выскочат из орбит, а ты у нас и так не красавица.
- Глор-рия, - прорычал папа, готовый заступиться за честь главной женщины в его жизни после смерти мамы и того фестиваля урожая, на котором он познакомился с этой Жан-нет. - Не смей хамить мачехе.
- Дорогой, я, конечно, женщина добрая и понимающая... - затянула Жаннет писклявым голоском, рисуясь перед отцом и городскими стражами.
- Конечно, добрая и понимающая, - пробурчала я под нос.
- ...но это уже слишком! - возмущённо заявила она, повысив голос, чтобы её недовольство резануло по ушам всех присутствующих добровольно, случайно и насильно. - Выдать такую замуж - будет неуважением к мужчине, который решится связать свою жизнь с такой невоспитанной особой.
- Вот тут согласна по всем пунктам! - встряла я. - Подумайте о бедном и несчастном человеке, у которого, возможно, вся жизнь ещё впереди, а ты его хочешь принудить обременить себя узами брака.
- Когда к узам прилагается щедрое придание, они не так сильно тяготят, - возразил папа.
- Надо быть сумасшедшим, чтобы согласиться на брак с первой встречной, или предложить пол королества, чтобы придать толику здравого смысла положительному ответу, - не соглашалась я.
- Или конём, - пробасил кто-то из солдат у ворот, запустив хохот в своих рядах.
- Отставить! - рявкнул на них отец, развернувшись.
- Конь. - Я смотрела на белое непарнокопытное животное, замершее в нерешительности у черты, отделяющей город от всего остального мира.
- Или кобыла, - предположила Жаннет.
- Я конь. У меня документы есть, - заявило животное, шагнув в город. - Только не надо заглядывать под попону, - попросил он.
- Не надо документов и никто вам под попону смотреть не будет, - заверил его отец. -В Остловке хорошо относятся к разумным животным.
