Меня щупали, прикладывали какие-то датчики, затем засунули в какой-то шкаф с люминесценцией. Прежде, чем я опять запаниковала, дверца открылась.
Мне выдали синее нечто. Я поняла, что это надо надеть. Обычная рубаха и брюки. Больше похожие на медицинскую форму.
Я быстро облачилась. Потом огляделась. Почти пустое помещение, кроме монитора ничего нет. Даже капсула исчезла, как и шкаф, из которого я только вышла. Вдруг отъехала створка на одной из стен, и в комнату вошел ещё один. Этот был одет в красную форму.
Он молча выслушал, что ему говорили, и подошёл ко мне. Я оглянулась на парочку. Потом последовала на выход. Понятно, что этот товарищ явился за мной.
«Что мне вкололи, что глюки не проходят? Или так сильно мозг повреждён, а я нахожусь в психушке? Тогда это можно объяснить. Интересно, я тоже также выгляжу? Надеюсь, что нет»
Хвоста у себя не заметила. Резко подняла руку, пощупала волосы. Короткие. Это ничего, отрастут.
Мне стало интересно, насколько у меня хорошо работает воображение. Мы шли по длинному извилистому коридору. Светлые стены. Никаких дверей, никаких окон. Только небольшие щитки через определённые промежутки. Возможно, что здесь не двери, а такие же створки, как в том помещении.
На каком-то отрезке мы остановились, и створки разошлись. Мы вошли в лифт. Лёгкая вибрация, через несколько секунд пришлось выйти.
– Это что? – невольно воскликнула я.
На меня даже не отреагировали.
Вдаль шёл длинный широкий коридор. По бокам располагались комнаты с решётками, как в тюрьме.
– Что я здесь делаю? Я не должна быть здесь, – остановилась я.
Меня лихорадило. Голова разболелась. Я растерянно огляделась. Из-за каждой решётки на меня смотрели разные представители непонятно кого.
Зелёные, бордовые, антрацитово-чёрные, жёлтые, синие, коричневые расцветки кожи. Разрезы глаз – от узких до огромных на пол-лица, безносые, безгубые, двурукие, с щупальцами, с разным количеством пальцев, с крыльями, хвостами.
Я бегала от решётки к решётке, пересекая коридор, пока меня, схватив за шкирку, не закинули за одну из таких же решёток, которая вспыхнула синим и погасла.
«А я сошла с ума. А я сошла с ума. Какая жалость, – вспомнила я домомучительницу из мультика. – Я должна находится в нормальной психиатрической клинике, а не в тюрьме для душевнобольных. Может, я что-то ужасное натворила? Кого-то убила? Помоги мне, Боже!»
Я легла на кровать и свернулась в позу эмбриона.
– Пст, шейла?
Тихий голос вывел меня из транса. Я открыла глаза. По бокам стены. Рядом с решёткой никого. До камеры через коридор далеко.
