Не знаю, сколько я просидела, удерживая холодную руку Лордина своей, будто надеясь таким образом поделиться теплом, согреть, оживить его. Время остановилось, мир вокруг замер, и даже ручей стал шуметь тише, словно соболезнуя моей утрате. Не хотелось верить, что нашёлся всё-таки яд, который смог одолеть кота. Впрочем, алхимики-учёные славились своими новинками. И, как говаривал мой отец, ничто не вечно в этом мире. Неуязвимость заклинателя тоже оказалась весьма условной. Издали моя поникшая фигура, должно быть, напоминала статую плакальщицы, горестно склонившуюся над телом усопшего, провожающей его в последний путь. Вот только слёз не было. Сухие глаза жгло огнём, прорывающимся у меня изнутри. Бесчувственное, равнодушное, чёрное пламя выжгло из них всю синь. Если бы пришли спасительные слёзы и потушили во мне этот жар, то, возможно, стало хотя бы немного легче. Но слёз не было. Только тяжёлое, как камень, сердце, медленно и ровно стучащее в груди, больно ударяло по рёбрам, упорно прорываясь наружу. Только его одинокий стук гулко раздавался в висках, словно отсчитывая минуты тоскливого ожидания. Чего я ждала, сидя у неподвижного тела любимого? Наверное, чуда. Так хотелось верить, что он вдруг откроет глаза, встанет и встряхнёт с лица траурную тень. Но чудес не бывает. Драконов больше нет. Они исчезли и забрали с собой волшебство. Действительность не имела ничего общего со сказкой. И тот, кто был убит, уже не возрождался больше, повинуясь жгучему желанию живых, любящих его сердец. И теперь мне оставалось ждать совсем иного, не имеющего ничего общего с чудесным спасением. Я знала, о помощи взывать бесполезно.
— Никто не придёт, — подумала тоскливо, неосознанно отсчитывая удары собственного сердца.
И в тот же миг услышала звук приближающихся шагов у себя за спиной. Кто-то, не таясь, бежал к нам, громко топая по камням. Лишь на какую-то секунду во мне вспыхнула искра безумной надежды, которая тут же угасла, когда я, оглянувшись, увидела довольно улыбающееся лицо Смарта. Он бежал ко мне, радостно размахивая руками, с видом вернувшегося из увлекательного путешествия долгожданного друга. Очередной, летящий в меня камень, опять заметить не успела, хотя на этот раз, ради разнообразия, он жаждал соприкоснуться с моим лбом. Резкая боль, темнота в глазах и горячая влага, стекающая по лицу робкими каплями, отрезвили, вырвали душу из оков тоскливого оцепенения. Показалось, что моё бедное сердце не выдержало этот удар и рассыпалось в груди горячими крошками. Я всхлипнула без слёз, тихо заскулила, только теперь в полной мере почувствовав боль утраты. В голове раненой птицей билась лишь одна мысль:
