И, как в собственном детстве, я с ними вместе лазила по горам в поисках черники. Их желание узнать новое подстёгивало меня: взятая из Москвы гитара вскоре зазвучала в руках девочек в укор моим родным, так и не научившимся играть. Мы придумали игру для детей, зарыв на горе в сундучке сокровища и снабдив их картой. Дети в ответ дарили мне свою любовь и делились своими знаниями: где растут грибы, что можно давать курам, почему они не купаются в реке…
Древности.
Поскольку город имел многовековую историю, то и дело мы натыкались на древности и кладоискателей. В доме нашли ядро от допетровской пушки. Копая огород, монету начала советской власти. Все в этом городе жили ожиданием клада. Копая колодец, с трепетом прислушивались к звону лопаты. Местный молочник брал с собой металлоискатель, когда шел пасти коров, а после сильного ливня, глаза привлекали блестящие от воды осколки древней керамики.
Но кроме старых вещей, в городе сохранились другие, не менее ценные свидетели прошлого: особый плывущий говор, старинный уклад города с ярмарочными днями и городскими праздниками. Мощеные улицы и деревянные наличники. Вековые яблони и вишни вдоль дорог. Эти плодовые деревья и кусты переживали людей и вехи истории, связывая нас с давно ушедшим не меньше, чем зарытый клад.
Отдельные китежцы.
Отец Наум и отец Кондрат.
Особо яркой фигурой в городе был отец Наум. Наша бабушка по приезде сразу отправилась к нему на службу и пришла с призывом принести в храм старые кирпичи. Мы осадили бабушку, что нам впрок самим просить, чтоб нам кто кирпич принес. Бабушка кирпичей больше не просила, но приходила всякий раз со службы с грозной проповедью отца Наума о скором конце и последнем времени. Вокруг старца сложился особый коллектив наумовок, приверженных женщин, которые, как мироносицы, защищали своего батюшку от всяких нападков. А такие случались: он отреставрировал древний храм так, что неожиданно для всех искусствоведов на месте притвора появилась церковная лавка. На каждый городской праздник наумовки напекали пирогов на продажу. Поэтому у старца была хорошая машина, дорогие облачения и другие прелести священнической жизни.
Противоположным ему по духу был отец Кондрат. Из московской интеллигенции, он не просил на проповеди пирогов или кирпичей, а произносил поучение, основанное на глубоком анализе святых отцов. Поучение настолько длинное и возвышенное, что не многие достаивали до конца проповеди.
