Марат жил в многоквартирном доме на широкой улице. Он еще не вышел, так что Богдану пришлось немного подождать. Несмотря ни на что, мальчик собирался стать волонтером и сегодняшний поход к старикам – хорошее начало. Однако, от волнения тянуло живот! Богдан не мог стоять на одном месте и мысленно поторопил приятеля. Марат всегда ходил медленно. Наверное, это из-за горба, с ним не разгонишься. Трудно ли ходить, когда спина изогнута во всех направлениях и тащит на себе костный нарост? Богдан попытался представить себя на месте Марата, он огляделся вокруг – улица нелюдима – выгнулся дугой вправо, подался вперед и, согбенный, заковылял. Ничего особенного. Хотя… Возможно, Марат мучается болями. Наверное, когда несгибаемая сила болезни мнет спину изнутри – это очень даже больно!
***
– Ты очень чувствительный мальчик, верно? – Тетя Тамара – радушная полная армянка – протянула Богдану чашку с горячим какао.
– Вовсе нет! – Богдан старался, чтоб голос звучал ровно, и не был похож на лепет новорожденного птенца, как пятнадцать минут назад. Он взял напиток и поблагодарил. Его дыхание уже пришло в норму, но в голове еще оставалось ощущение бестолкового надутого пузыря. Мальчик уже успел возрадоваться природной бледности своего лица – хоть это черта не выдает его состояния. Какао обжигало! Это оказалось довольно приятно. Бархатистый напиток нес в себе спокойствие, мягкость и вскоре Богдан почувствовал, как волнение отступает. Он даже осмелился расслабить пальцы, которые сжимал в кулаки, чтобы скрыть дрожь. Да, он немного понервничал, но… Пф! Это же не значит, что он чувствительный мальчик!
– Если ты оклемался, то пойдем ко мне в комнату, – с улыбкой предложил Марат. Богдан еще раз поблагодарил тетю Тамару и пошел вслед за другом. Комнату освещала только настольная лампа, но большего и не нужно – Богдан и так знал тут все наизусть. Особенно привлекательным был книжный шкаф во всю стену. Марат всегда позволял Богдану выбрать что-нибудь почитать, и сейчас мальчик впился взглядом в полки. Вскоре выбор пал на книгу с золотыми буквами на корешке. Богдан взял ее в руки:
– Эта хорошая? – спросил он Марата. Марату требовалось подойти почти вплотную и прищуриться, чтоб разглядеть название.
– "Три товарища"! Конечно, хорошая! – улыбнулся он. Богдан посмотрел Марату в глаза – за стеклами очков они казались огромными. Удивительно, но Богдан никогда на пытался прятать свой белый взгляд от Марата. Он попросту не стеснялся! Чего стесняться, когда у Марата горб! Вдруг, Богдана хлестнуло чувство стыда! Он поспешно опустил взгляд и притворился, будто рассматривает книгу. Как же получается, он не дичится своих глаз рядом с Маратом только потому, что Марат еще больше уродлив, чем он? Рядом с горбом бесцветье глаз уже не столь срамно? Так? Или не стыдно, потому что Марат друг? Но ведь и Андрей друг… Бешеной гидрой взвились стыд и омерзение к себе! Богдан вскинул взволнованный взгляд и спросил:
